Москва: феномены, аномалии, чудеса - [33]
Так, мы не знаем в точности, играли ли в Московском крае в бабки: пока не найдено ни «комплекта» бабок, ни хоть бы одной «налитой» бабки — биты, что так часто встречаются в современной деревне. Точно так же нет пока и находок деревянных рюх — городков.
Но есть определённая группа вещей, характеризующих спортивные, как мы бы сейчас сказали, развлечения москвичей.
Помните, московские гончары в XVI-XVII веках делали «красные» терракотовые изразцы зачастую по лубочным картинкам. Так вот, одна из таких картинок изображала борьбу двух, по-видимому, молодых (безбородых) мужчин в коротких кафтанах и шапках. На ней надпись: «Удалые молодцы добрые борцы а хто ково поборит невсхватку тому два ица всмятку». Как бы в подтверждение этого условия тут же изображён и приз — два яйца на тарелке. Вероятно, соревнования в борьбе были широко распространены в Московской Руси, причём приз мог быть как маленьким, чисто символическим (вроде двух яиц), так и очень большим. А если борец перед схваткой очень хвастался, то в случае поражения он мог уйти даже голым. Недаром историческая песня XVI века рассказывает о том, как на свадьбе царя Ивана Васильевича «в Каменной Москве» два русских борца — братья из Александровой слободы — Мишка да Потанька Борисовичи побороли (по очереди) прославленного черкасского богатыря, царского шурина Мастрюка Темрюковича.
С борцами сходится
Мастрюк Темрюкович,
Борьба ево учёная,
Борьба черкасская,
Колесом он бороться пошёл...
А и Мишка Борисович
С носка бросил о землю
Он царскова шурина,
Похвалил ево царь-государь:
«Исполать тебе молодцу,
Что чиста борешься».
В этой международной, как мы бы сейчас сказали, встрече призом братьев Борисовичей было дорогое ожерелье в 5710 рублей да снятое с побеждённого платье в три тысячи. Видимо, подобные встречи борцов были нередки на разного рода празднествах. Любителей и ценителей борьбы было много в разных кругах московского общества, включая самого царя и его двор.
Рис. 7. Борцы. Лубочная картинка
Была ещё одна массовая спортивная игра молодёжи, очень распространённая в городах Московии. Сигизмунд Герберштейн видел её в первой трети XVI века. Он писал, что юноши и подростки «сходятся обычно по праздничным дням в городе на обширном и известном всем месте, так что большинство (жителей) может их там видеть и слышать; они собираются вместе неким свистом, который является как бы условным знаком; созванные, они тотчас же сбегаются вместе и вступают в рукопашный бой... Всякий, кто победит больше народу, дольше других останется на месте сражения и весьма храбро выносит удары, получает особую похвалу в сравнении с прочими и считается славным победителем. Этот род состязания установлен для того, чтобы юноши привыкали сносить побои и терпеть какие угодно удары».
Думается, что австриец видел кулачный бой и правильно понял значение его для тренировки будущих воинов, но не смог как следует разобраться в правилах этой, можно сказать, военной игры. Описываемый им условный знак — свист — говорит о том, что бой был, так сказать, коллективным, а позднейшие сведения этнографов позволяют предположить, что Герберштейн в XVI веке видел, как сражались между собой различные районы: улица на улицу, слобода на слободу, словом, стенка на стенку, как говорили лет на триста позже.
Был и другой вид кулачного боя — сцеплялка-свалка, где противники шли врассыпную и бились в толпе каждый против каждого. Само описание Герберштейном боя подходит под эту рубрику, но тут сигналы были бы излишни. Может быть, австрийцу случилось видеть разные кулачные бои — сцеплялку-свалку и стенка на стенку, и он только описал их потом вместе? Ясно лишь, что кулачного боя один на один Герберштейн не наблюдал, а такой вид соревнований тоже существовал издавна. Именно «охотницкий одиночный» бой так драматично описан М.Ю. Лермонтовым в «Песне о купце Калашникове».
Нужно думать, что поэт не раз видел это в подмосковной деревне, где он вырос, и перенёс в Москву XVI века. Есть и лубочная картинка «Добрые молодцы кулачные бойцы». Бьются они, конечно, один на один (см. рис.).
Наблюдавшему со стороны иностранцу казалось, что игра очень жестокая и без всяких правил: бьют кто как кого может, и некоторых даже «уносят бездыханными». Слов нет, кулачный бой — забава суровая, и несчастные случаи в самом деле бывали, должно быть, не так уж редко. Но, как можно судить по позднейшим наблюдениям, в кулачном бою строго соблюдались известные правила, по тем временам довольно гуманные. Так, категорически запрещалось бить упавшего (и сейчас мы часто употребляем в переносном смысле эту древнюю формулировку основного правила кулачного боя: «лежачего не бьют!») или уже избитого в кровь («мазку не бьют!»). Строго наказывалось какое бы то ни было сведение счётов (помните, как у Лермонтова царь допрашивает Калашникова, «вольной волею или нехотя» он убил Кирибеевича?), и горе было тому бойцу, у которого в рукавице обнаруживали какую-нибудь закладку — камень или металлический предмет для усиления удара.
Нужно сказать, что кулачные бои вообще существовали с глубокой древности буквально у всех народов мира. Они восходят ещё к первобытнообщинному строю, когда выступала с каждой стороны молодёжь одной из фратрий, на которые делилось племя, и сохранились до наших дней в форме известного вида спорта — бокса. Так что, нужно думать, барон Герберштейн мог наблюдать кулачные бои и у себя на родине.
