Москва еврейская - [6]
Но не все евреи, призванные на военную службу, становились выкрестами. Многие, более стойкие, помнившие наказы родителей, не забывали заповедей Торы, отказывались от обещанного вознаграждения, переносили все тяготы военной службы, сохраняя приверженность к национальной традиции. В армию также брали взрослых, уже сформировавшихся физически и духовно людей.
В середине XIX в. в губерниях, отдаленных от черты оседлости, появились солдаты-евреи; подтянутые, вымуштрованные, грамотные — именно они закладывали основы еврейских общин в центре России; солдат привлекали к различным работам: в Москве они служили в пожарных командах, работали санитарами в госпиталях, и всеми правдами и неправдами их навещали жены и матери. Интересно, что именно женщины, прибывшие из Могилева, впервые заявили о необходимости синагоги в городе. В Московском историческом архиве сохранилось прошение на имя московского генерал-губернатора князя Алексея Григорьевича Щербатова от солдатских жен Ели Мушниковой, Хаи Лемуси и Голды Кац от 16 марта 1845 г. Три солдатки приехали в незнакомую для них Москву навестить мужей, которые работали санитарами в госпитале, и увидели, что их родные не соблюдают кашрут, в помещении снимают головной убор и, главное, забыли о молитве. Женщины обратились к генерал-губернатору Москвы с прошением: «Ваше Сиятельство, не оставьте без милостивого воззрения просьбы нашей. Ваше Сиятельство, повелите по Высочайше представленной Вам власти сделать распоряжение об утверждении нам еврейского законного раввина, известного как нам, равно мужьям нашим и прочим единоверующим нашим, ибо мужья наши по службе нижними чинами не могут сами от себя утруждать просьбой особу Вашего Сиятельства, мы уже совершенно вышли из терпения при несоблюдении обряда своего без раввина, посему и осмеливаемся подвергнуть к стопам Вашим.
Сиятельнейший Князь! Простите Великодушно смелость нашу, решившихся утруждать особу Вашего Сиятельства, ибо побудила нас к решимости крайняя необходимость, видя над умирающими в госпитале евреями не совершается нашего обряда, и с совершенно расстраиваемыми чувствами переносим со слезами, что мы, паче чаяния нашей смерти, должны предаться земле без всякого обряда, как бы не носившие титула человека».
Генерал-губернатор отправил запрос министру внутренних дел и, получив ответ на него, велел своему секретарю сделать предписание московскому коменданту от 13 апреля 1845 г. «о невозможности ходатайствовать об определении в Москву раввина от правительства для воинских команд, в оной находящихся». Но коменданту было велено проявить должное внимание к просьбе солдатских жен: «Я прошу приказать кому следует объяснить означенным просительницам, что настоящее прошение удовлетворено быть не может. Но что мужья их, равно как и другие находящиеся на службе евреи, могут избрать из среды евреев [раввина] по собственному усмотрению треб по еврейскому обряду».
Так Лея, Хая и Голда заставили мужей соблюдать традицию и по субботам собираться на молитву.
30 сентября 1845 г. московский обер-полицмейстер Лужин подает служебную записку в канцелярию генерал-губернатора, в которой сообщает: «Во исполнение предписания Вашего Сиятельства от 9-го ч. сего сентября за № 5564 имею честь донести, что постоянно живущих в московской столице и находящихся на службе евреев состоит в штате московской полиции 207; в 2-м учебном Карабинерском полку нижних чинов 326 и кантонистов 82, в московском внутреннем Гарнизонном батальоне 18 и в подвижной Инвалидной роте при московском Военном госпитале 18, а всего 651 человек». Чиновники понимали необходимость раввина в городе. Солдаты должны были приносить присягу, покойных надо было хоронить согласно религиозному обряду, и г-н Лужин далее в записке сообщал: «Городской пристав в рапорте за № 345 мне объяснил, что приезжающие в Москву по разным случаям евреи останавливаются в доме Глебовского подворья и поступают в часть просьбы от разных лиц о высылке раввина по еврейскому закону для приведения к присяге, а по случаю смерти их и для погребения тел; но как на Глебовском подворье и нигде здесь в Москве раввина не имеется, то в последнее время высылался для исправления этой должности Оршанский мещанин Абель Хаймович Казинец, изъявивший по настоящей необходимости на то желание».
Абель Казинец представил обер-полицмейстеру свидетельство, выданное в 1842 г. раввинами Лейбом Этингофом и Лазарем Завалом из местечка Ляды Оршанского уезда, подтверждающее его право исполнять должность раввина. Генерал-губернатор утвердил жителя Орши в должности раввина и разрешил ему оставаться в Москве. Солдаты-евреи в присутствии офицера и первого московского раввина на русском языке зачитывали текст «клятвенного обещания»: «По велению Всевышнего клянусь именем Бога живого, Бога Израиля, в том, что ни под каким видом не должен я показать неправду, в противном же случае, если я по слабости или по чьему внушению нарушу даваемую мною клятву, то сим сделаюсь отступником от веры, не должен буду называться иудеем и да падет на мою душу и да постигнет все мое семейство наказание Божие! Аминь!».
Предлагаемый очерк не претендует на полноту; достаточным оправданием в этом отношении могло бы послужить то обстоятельство, что ни в иностранной, ни в русской литературе, насколько нам известно, не существует исторического исследования по вопросу об участии евреев в масонстве, и нам пришлось отыскивать отрывочные данные в общей масонской литературе, что значительно затруднялось редкостью в обращении масонских книг. Но помимо этого мы намеренно сузили рамки нашего исследования. Оставив незатронутыми такие вопросы, как напр., о влиянии иудаизма на философские учения и обрядность различных масонских союзов, мы ограничились посильным выяснением роли масонства в культурном общении европейского еврейства с окружающими народами.
Юлий Исидорович Гессен (1871–1939) – писатель, историк, автор многочисленных работ о жизни евреев в России. Родился в Одессе в семье купца второй гильдии, окончил коммерческое училище, но торговой карьеры не избрал, предпочтя литературное поприще. Свои первые рассказы и фельетоны публиковал в «Одесских новостях» и «Восходе», впоследствии, переехав в Петербург, сотрудничал с «Русской мыслью», «Вестником Европы» и другими крупными изданиями. В 1896 году Гессен занялся изучением архивных материалов по истории евреев в России.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Ночной маршрут».Книга, которую немецкая критика восхищенно назвала «развлекательной прозой для эстетов и интеллектуалов».Сборник изящных, озорных рассказов-«ужастиков», в которых классическая схема «ночных кошмаров, обращающихся в явь» сплошь и рядом доводится до логического абсурда, выворачивается наизнанку и приправляется изрядной долей чисто польской иронии…
В аннотации от издателя к 1-му изданию книги указано, что книга "написана в остропублицистическом стиле, направлена против международного сионизма — одного из главных отрядов антикоммунистических сил. Книга включает в себя и воспоминания автора о тревожной юности, и рассказы о фронтовых встречах. Архивные разыскания и письма обманутых сионизмом людей перемежаются памфлетами и путевыми заметками — в этом истинная документальность произведения. Цезарь Солодарь рассказывает о том, что сам видел, опираясь на подлинные документы, используя невольные признания сионистских лидеров и их прессы".В аннотации ко 2-му дополненному изданию книги указано, что она "написана в жанре художественной публицистики, направлена против сионизма — одного из главных отрядов антикоммунистических сил.
Аксаков К. С. — русский публицист, поэт, литературный критик, историк и лингвист, глава русских славянофилов и идеолог славянофильства; старший сын Сергея Тимофеевича Аксакова и жены его Ольги Семеновны Заплатиной, дочери суворовского генерала и пленной турчанки Игель-Сюмь. Аксаков отстаивал самобытность русского быта, доказывая что все сферы Российской жизни пострадали от иноземного влияния, и должны от него освободиться. Он заявлял, что для России возможна лишь одна форма правления — православная монархия.
Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.
«Festung» («крепость») — так командование Вермахта называло окруженные Красной Армией города, которые Гитлер приказывал оборонять до последнего солдата. Столица Силезии, город Бреслау был мало похож на крепость, но это не помешало нацистскому руководству провозгласить его в феврале 1945 года «неприступной цитаделью». Восемьдесят дней осажденный гарнизон и бойцы Фольксштурма оказывали отчаянное сопротивление Красной Армии, сковывая действия 13 советских дивизий. Гитлер даже назначил гауляйтера Бреслау Карла Ханке последним рейхсфюрером СС.