Мы налетели друг на друга. И тут стало ясно: это злодей.
Он был ниже меня, действительно, хлипкий на вид, и потому не устоял на ногах. Однако, даже потеряв равновесие, он не сплоховал, а вцепился мне в горло стальной хваткой.
Комаров оказался силён как Геракл, если бы не удар по ушам, что я нанёс ему обеими руками, он бы задушил меня или вырвал кадык: мощи у него хватало и на то, и на другое.
Он явно не ожидал от меня такой ответки и потому выпустил горло и с противным бабьим визгом заверещал. Развивая успех, я врезал ему правой в скулу.
Визг прекратился, Комаров свалился без сознания.
В тот же миг рядом со мной появились товарищи, но я не увидел среди них Ивана.
– Ребята, где Ваня Бодунов? – прокричал я, вертя головой во все стороны.
– Тут я! – на пороге комнаты появился Бодунов.
Он шёл, держась за окровавленный висок.
– Тебя ранило?
– Зацепило слегка. Вроде кожу слегка ободрало, а так ничего, – смущённым тоном произнёс Иван.
– Тебе надо срочно показаться к врачу! – сказал Бахматов.
– Да всё нормально. На мне как на собаке быстро заживает, – попробовал отшутиться Бодунов, но его уже потащили на пролётку, чтобы доставить в ближайшую больницу.
Комаров очухался быстрее, чем я думал. Поохивая и кряхтя, он открыл глаза и попытался встать.
Я направил на него ствол нагана.
– Дёрнешься, сука, и я тебя пристрелю!
Он бросил на меня угрюмый взгляд.
– Убьёшь – тебя самого посадят.
– Зато буду знать, какую гниду прибил.
Не так часто мне приходилось наблюдать воочию серийных убийц. Глядя на его благообразную внешность и начинающую седеть бородку не верилось, что этот гад раскроил черепа как минимум трём десяткам невинных людей.
Привели его жену Софью, довольно миловидную особу. Почему-то она не выглядела испуганной, скорее озадаченной что ли.
Где-то заплакал новорожденный, по идее мать была просто обязана кинуться к нему, движимая природным инстинктом, но нет, Софья осталась стоять на месте.
– Меня расстреляют? – тихо спросила она.
– А ты как сама думаешь? – нахмурился Бахматов.
– Я б расстреляла, – призналась женщина.
В сторону супруга она даже не смотрела. Не похоже, чтобы у них были хоть какие-то чувства друг к другу, хотя, это не мешало Софье помогать ему заметать следы убийства и прятать трупы.
– Будешь давать показания? – сурово произнёс Бахматов.
– А мне скидка за то будет? – вяло поинтересовалась та.
– Как суд решит, – не стал врать сыщик.
– Буду. – кивнула она. – Авось на суде поможет.
Но я почему-то понадеялся, что всё произойдёт именно так, как оно было когда-то: и Василия Комарову, и его супругу расстреляли.
Лицо Трепалова было таким строгим, что я было подумал – не случилось ли что, даже стал прикидывать, накопленные грешки за собой. По идее за столь короткое пребывание в Москве, накосячить по крупному я бы физически не успел, но у начальства бывают собственные представления на сей счёт.
Будет буря со всеми вытекающими? Или пронесёт?
От Бахматова и Буданова тоже ничего не укрылось, все они с напряжением смотрели на Александра Максимовича, скажу больше – Леонид, который знал Трепалова лучше всех нас, даже втянулголову в плечи. Так обычно поступают, когда ждут серьёзного разноса.
Выходит, и впрямь не к добру…
И вдруг на лице начальника появилась добрая и, я бы сказал, по детски простодушная улыбка. Сразу стало легче дышать, воротник перестал сдавливать шею.
– Товарищи, – торжественно объявил Трепалов.
Не успел он продолжить, как мы почувствовав величие момента, одновременно поднялись со своих мест в кабинете на Петровке.
– Товарищи, – повторил Александр Максимович. – Я был у Феликса Эдмундовича. Руководство наркомата внутренних дел высоко оценило нашу с вами работу. Эксперимент с созданием нашего отдела признан успешным на самом высоком уровне. Поэтому, разрешите мне поздравить вас и объявить благодарность!
– Служим трудовому народу! – радостно откликнулись мы, а я при ответе даже замечтался, что когда-нибудь смогу сказать – служу Советскому союзу, до появления которого остались считанные месяцы.
И пусть это будет ещё не та страна, в которой я родился и провёл очень даже счастливое детство, но всё равно, на душе было приятно.
– Кровавый убийца Комаров и его сообщница взяты под стражу, они дают признательные показания. Кроме того, было установлено, что на самом деле Комаров – это не его настоящая фамилия.
Мне было трудно разыгрывать удивление, но я всё-таки слегка приоткрыл рот и покачал головой: дескать, надо же какие новости!
После того, как мы повязали гада, за него крепко взялись следователи и МУР, нас тем временем резко переключили на другие дела. После громкого и неожиданного успеха, отдел был просто на разрыв. Нас жаждали видеть буквально везде.
Тем временем Трепалов сообщил настоящую фамилию Комарова и детали его далеко не простой биографии:
– На самом деле он Петров, родился в 1877-м году в Витебской губернии, успел отсидеть год при царизме за растрату казённого имущества, служил в Красной армии, попал в плен к Деникину. Это с его слов и послужило причиной, по которой он сменил фамилию. Убивать начал с февраля 1921-го. Количество его жертв устанавливается, но, боюсь, мы услышим страшные цифры, товарищи…