Москва - [17]

– Учтём, – вздохнул Бахматов. – У меня такие же мысли появились.

Незаметно наступил вечер. Инспектор попрощался и оставил нас, мы с Трепаловым ещё немного повозились с бумагами, пока, наконец, Александр Максимович ни сказал:

– Всё, Георгий, на первый день хватит. Пора и честь знать. Пошли домой.

Поскольку наши мысли совпадали на все сто, доказывать обратное я не стал. Хорошо хоть удалось подкрепиться бутербродами, которые по нашей просьбе нам принесли из столовой. Они да слабенький чай составили весь наш сегодняшний ужин.

Несмотря на позднее время, здание Петровки продолжило жить своей жизнью. Во многих окнах всё ещё горел свет.

В другое время ночная прогулка по Москве могла бы доставить удовольствие, но сейчас каждый из нас шёл, погрузившись в глубокую задумчивость.

Моё появление в квартире вызвало переполох: соседи, с которыми я ещё не успел познакомиться, ещё не привыкли к поздним приходам. Стоило мне отпереть большую входную дверь, как в проёме нарисовалась угрожающая фигура с маузером в руке. Из одежды на мужчине было только белое исподнее бельё.

– Не стреляйте, – усмехнулся я. – Свои.

– Какие ещё свои? – угрожающе повёл маузером мужчина. – А ну говори, а то милицию вызову!

– Ваш новый сосед, Георгий Быстров, – сказал я. – И да, на всякий пожарный – я как раз в милиции работаю.

Мужчина смущённо спрятал маузер за спину, переложил его в другую руку и выставил вперёд правую ладонь.

– Вот значит и познакомились. Давид Штерн, краском. Вы не обижайтесь, товарищ Быстров. Милиция, конечно, на месте не сидит и хлеб свой кушает не зря, но и бандиты тоже не зевают. Приходится проявлять бдительность, особенно в такое позднее время.

– Давайте на днях как-нибудь посидим, познакомим получше, – предложил я. – С меня угощение.

– Замётано! – обрадовался Штерн.

Он спохватился.

– Ох, чего это я вас на пороге задерживаю. Проходите, располагайтесь. Если ночью детский плач услышите – не волнуйтесь, это у моего младшенького зубки режутся.

– Хорошо, – кивнул я.

Штерн ушёл к себе, а я вошёл в свою комнату.

Чекисты не подвели, в комнате появилась пусть разнокалиберная, собранная с бора по сосенке, но всё-таки мебель. Скрипучая солдатская кровать, вещевой шкаф и два табурета.

Ничего, для начала вполне хватит, а там разживёмся, подумал я, скидывая с себя одежду и залезая под одеяло.

Надеюсь, к завтрашнему дню муровцы накопают достаточно, чтобы можно было взять за жабры Комарова.

Правда, оставалось ещё найти убийцу той женщины, чей труп выловили на набережной первым. Понятно, что это не Комаров, а кто-то другой, потому искать его будет не в пример трудно.

Но это всё потом. А пока спать.

Глаза закрывались сами собой, я быстро провалился в глубокий сон, зная, что встану утром без всякого будильника и вместе с Трепаловым снова отправлюсь на новую, но такую увлекательную работу, посвящённую искоренению всех тех, кто не достоин звания человека.

Видимо, не зря оказался я именно здесь и именно на этом месте.

Глава 9

Стоит отметить оперативность коллег из МУРа, уже к обеду следующего дня Бахматов собрал всё, о чём договаривались, и вместе со свежими материалами заскочил на Петровку.

Ночь на новом месте выдалась на удивление спокойной. Как и предупреждал Штерн, пару раз за стенкой слышалось детское поплакивание, но то ли я настолько устал, то ли привык дрыхнуть в любой обстановке, так что особых неудобств это мне не доставило, спал до самого утра как сурок.

– А где начальство? – покосился на пустующее уже несколько часов место Трепалова, Леонид.

– По делам отъехало. Я за него.

Петроградского коллегу обещали встретить и доставить сюда где-то во второй половине дня чекисты, так что я пока находился в кабинете один, и не сказать, что особо скучал. Недавно привезли результаты вскрытия обоих мертвецов: мужчины и женщины, чьи тела были найдены вчера на набережной. И по мере того, как я погружался в материалы всё глубже, тем сильнее во мне вызревала одна идея, связанная с личностью, а если быть точнее – с профессиональной деятельностью погибшей. Но появление Бахматова заставило вновь вернуться к нашим баранам, вернее, к серийному убийце Комарову.

– Чайком угостишь? – поинтересовался инспектор МУРа. – Я ведь не с пустыми руками: по пути в булочную завернул.

Он показал на небольшой свёрток подмышкой.

– Не смог пройти мимо витрины. Решил: угощу-ка я новых товарищей нашими знаменитыми московскими калачами!

– Это ты вовремя подгадал! Как раз к обеду! – довольно потёр руки я и пошёл набирать чайник, а потом ставить его на спиртовку.

Заварку и сахар мы с Трепаловым купили по дороге.

Угощение прошло на ура. Вместе с ним Бахматов принёс и хорошие новости.

– Пообщались мои ребята с соседями Комарова, как ты и просил, – заметив, что я насторожился, он тут же добавил:

– Да не, ты не переживай, Георгий: сработали аккуратно, ни одна зараза не заподозрит.

Бахматов усмехнулся.

– Хотел было сказать – комар носа не подточит, да уж больно с фамилией подозреваемого пересекается.

– Что удалось накопать?

– В общем, с одной стороны вроде ничего такого примечательного: да, предлагали пару раз соседям какие-то вещички, деньги просили небольшие, но… так полгорода живёт, ничего необычного. Но это только с одной стороны. А вот с другой… В общем, удалось посмотреть на одну из проданных вещиц: клифтик явно не Комаровского размера. Он сам мужичок хоть и крепкий, однако ростом не вышел и по телосложению сухощавый, а в пиджачок, что сторговал, двое таких Комаровых вместится, ещё и для третьего место найдётся. На богатыря сшит. По всем описаниям пиджак похож на одежду, убитого Упаковщиком, барышника Толмачёва – того как раз по великанской комплекции опознать удалось. В общем, есть смысл поплотнее заняться гражданином Комаровым.