Москва 2077. Медиум - [16]

Короче, были еще и разные электрические приспособления, и даже какое-то современное (вот, опять это дурацкое слово!) изобретение – охранники в Секторе иногда носили его в небольших круглых футлярах, прикрепленных к поясному ремню. Но что это за футляры, что там внутри, как оно действует, я не знал. Несколько утешало то, что в Тихом мире такие футляры не водились и достать их было нельзя.

Вот с такими мыслями я подходил к гостинице.

Гостиницы были почти в каждом большом поселке, не говоря уже о городах. Они появились приблизительно через полгода после Переворота, и все были устроены одинаково. Но совсем не так, как в старые времена.

Во-первых, в отличие от отелей, которые тоже кое-где сохранились, они были бесплатными. Ну а во-вторых – действовали по принципу охотничьего домика. То есть поселяющийся человек находил в номере все нужное для жизни, включая даже кое-какие продукты и лекарства, но и сам должен был, уходя, что-нибудь оставить для других. За собой принято было убирать, постели жильцы застилали сами, так что персонала в гостиницах было, как правило, мало, работники следили за общим состоянием здания, делали в номерах генеральную уборку, стирали белье, и в обычное время их видно не было, и казалось, что гостиница живет как бы сама по себе.

В Орехово-Зуево гостиница была одна, но и она, как оказалось, пустовала. Полностью или частично – это мне предстояло узнать.

Гостиница располагалась в старинном четырехэтажном здании из красного кирпича, скорее всего перестроенном из бывшего морозовского барака. Внутри были широкие лестницы со ступенями из ажурного чугуна, гулкие коридоры с полукруглыми сводами, устланные посередине ковровыми дорожками, и просторные номера с высокими потолками.

На улице уже стемнело. В большом холле, освещенном светом высоких торшеров и обставленном тяжелой мебелью из мореного дерева, я нашел дежурного, невысокого старичка в синем шелковом банте, повязанном в вороте белой рубашки, взял у него белье и подошел к стене, на которой висела поэтажная схема номеров. На схеме пояснялось, каков размер номера, сколько там спальных мест и каких, есть ли кухня и так далее. И кроме того, против каждого номера находилось место для красного флажка, который должен был обозначать «Занято».

Таких флажков на схеме было всего два. Одним был отмечен угловой номер на верхнем, четвертом, этаже, а второй флажок торчал напротив такого же номера на третьем, только был прицеплен почему-то горизонтально, сбоку. Я хотел поправить его, но старичок, отложив в сторону книгу, которую он читал (я еще раньше заметил, что это был толстый том Льва Шестова), сказал, что не надо этого делать.

– Эта девушка попросила, чтобы мы не трогали флажок.

– Но зачем? И какая девушка?

– А еще она попросила, чтобы о ней ничего никому не рассказывали. Мы пообещали, так что, извините, ничего сказать не могу, – ответил тихий старичок, с некоторым подозрением глядя на мой синяк.

Да, если тихие что-то кому-то обещают, это становится для них чем-то вроде закона. Даже крепче. Так что я отлично понимал, что обычным способом у дежурного я ничего о неизвестной девушке не узнаю.

– А все остальные номера на третьем этаже свободны? – спросил я.

– Да, пожалуйста.

Я достал из фанерного кармашка, прикрепленного к стене под схемой, красный флажок и воткнул его напротив номера, расположенного рядом с тем, где жила девушка, о которой дежурный не хотел ничего рассказывать. Вначале я собирался воткнуть флажок, как и положено, вертикально, но потом, по какому-то наитию, взял и воткнул его в лежачем положении, сбоку. Точно так, как был прикреплен флажок девушки.

– А вы что, тоже собираетесь отсутствовать неопределенное время? – спросил старичок.

– Да, скорее всего, – ответил я, не оборачиваясь, чтобы дежурный не увидел торжествующего блеска в моих глазах.

«Так ты, дедуля, не так хитер, как кажется с первого взгляда! – подумал я. – Значит, девушка отсутствует. Понятно».

– А ключ нужен? – спросил старичок, не заметив своей оплошности.

– Да, пожалуй. Видите ли, квартиру я у себя дома не запираю, но в гостинице… Иногда просто хочется выспаться.

– Я вас понимаю, – ответил дежурный. – Мы номера тоже не запираем, но бывает, что жильцы берут ключи от дверей.

Он открыл ящик и стал искать ключ. А я тем временем быстро сунул руку в рюкзак, отыскал фотографию Анфисы с Чагиным и, подойдя к дежурному, потащил из рюкзака носовой платок. И как бы случайно выронил фотографию. Я хотел уронить ее на стойку, чтобы по выражению глаз старичка понять, была ли Анфиса той самой девушкой, о которой нельзя ничего рассказывать. Но всего не рассчитаешь – фотография соскользнула с полированной поверхности стойки и упала на пол со стороны дежурного.

В этот момент открылись входные двери, и в гостиницу вошли двое.

Старичок положил Шестова на стойку и, кряхтя, полез поднимать фотографию.

Вошедшие приближались быстрее, чем мне бы того хотелось. Я повернулся к ним спиной и спрятал лицо. Не вовремя мне пришла в голову эта дебильная идея с фоткой!

– Может быть, вам помочь? – спросил я старичка. – Давайте! Вам тяжело.