Московское воскресенье - [47]
Приближался десятый час. И уже слышался смертоносный рокот моторов. Но Оксана была спокойна. Только вспомнив настойчивую просьбу Романа, она спустилась в бомбоубежище.
Под домом, в маленькой железобетонной коробке, Оксана подсела к девушке с книгой, и они вместе начали читать стихи Лермонтова:
Где-то очень далеко, словно хлопушки, грохнули первые выстрелы зениток. Все молча переглянулись, кто-то громко вздохнул:
— Началось.
Выстрелы стали чаще, потом вздрогнула земля, все снова переглянулись, как бы говоря — одна упала, — и каждый мысленно представил себе место, где упала бомба. Они рвались где-то очень далеко.
Вдруг страшный толчок потряс бомбоубежище, словно треснула кора земли, и дом над убежищем рухнул. Свет погас. Наступила такая тишина, будто кругом были мертвые, потом кто-то вскрикнул?
— Бомба упала на дом!
— Нас засыпало! Мы похоронены!
Оксана слышала эти возгласы, с трудом освобождаясь от оцепенения, но, чем явственней слышались голоса, тем острее в ней пробуждалось сознание. С трудом выбралась она из-под груды навалившихся на нее тел, пыталась протиснуться к двери, вспоминая ее расположение в этой черной, пугающей темноте, но попала в другую груду барахтающихся людей. Кто-то стонал, кто-то плакал. Но все громче и громче слышался чей-то властный голос:
— Тише! Без паники! Сидите на местах! Кто стоит у двери, отзовись!
Послышалось несколько робких голосов.
— Внимание! — продолжал командовать тот же голос из глубины убежища, где находились койки для больных и стариков. — Кто стоит у двери, попробуйте приоткрыть ее!
Истерический женский голос ответил:
— Нас засыпало! Мы похоронены заживо! Туся, я говорила, не ходи в убежище! Боже мой!
Чей-то громкий радостный голос перебил:
— Открывается! Граждане! Она открывается! У кого есть спички?
— Внимание! — снова скомандовал голос. — Всем сидеть на местах! Кто стоит у двери, выйдите на улицу и попросите у дежурного фонарь! Остальные не двигайтесь! Без паники!
И действительно, никто не шелохнулся. Скоро почувствовали, как в темноту ворвался холодный воздух улицы, и каждый с облегчением вздохнул.
В дверях показался фонарь, потом послышался знакомый голос комендантши, только сейчас он был визгливым, словно проходил через дрожащее от удушья горло:
— Сидите смирно! Немец еще кружится над нами.— Она передохнула и с трудом добавила: — Сейчас, гад поганый, бросил бомбу прямо на нашу электростанцию…
Страшный крик ножом полоснул сидящих в убежище, и несколько голосов сразу закричали:
— Куда! Ой, задавила! Ой, ой!
Распахнув дверь, Оксана выбежала на улицу. Земля, небо, дома — все было окрашено кровавым пламенем. По огненному тротуару она рванулась вперед, туда, где пылал огромный костер, освещая полнеба. Ослепленная, она летела на огонь, упала на чьи-то руки, придя в себя, снова рванулась к огню:
— Пустите! Он там! На посту! Я должна!
Но ее крепко держали несколько человек, и один, в военной форме, тихо уговаривал:
— Ну нельзя же, гражданка, нельзя туда… Там пожарная команда и милиция… Кто там у вас остался? Брат или муж? Завтра откопают. Завтра все выяснится…
Подошла комендантша, взглянула на упавшую без чувств Оксану и сказала:
— Это моя, из второго корпуса. Отнесите ее в квартиру триста пятнадцать.
Оксана подняла голову, взглянула на горящее здание, глухо сказала:
— Тут вот молодой человек остался, тоже из триста пятнадцатой квартиры. Надо отыскать его. — И вдруг вздохнула, покачала головой, словно наконец-то поняла, что в этой пылающей груде невозможно отыскать молодого человека.
Глава девятнадцатая
Скупая, малоснежная зима вступила в город. На улицах было пустынно. Трамваи шли медленно. Торопиться было некуда, пассажиры на ходу входили и выходили из вагонов. Черными ящерицами пробегали вдоль мостовой струйки пепла от сжигаемых бумаг, скапливаясь на краях тротуаров в черные потоки.
В центре города с винтовками за плечами ходили парные патрули, высоко подбрасывая ноги. Они ходили от угла до угла, резко поворачивались и возвращались обратно. Мимо патрульных стремительно неслись на мотоциклах связные из штабов, машины с закутанными бойцами, грузовики с оружием. Глядя на этот военный поток, каждый думал о том, что фронт приближается.
Город как-то притих. В больших витринах висели ярко раскрашенные плакаты — «Окна ТАСС», около них толпились люди, читали, молча расходились. Не слышалось уже, как раньше, одобрительных замечаний, смеха — нет, сейчас некоторые многозначительно покашливали и отходили, не глядя друг на друга.
Только на бульварах по-прежнему сверкали хрусталем заиндевевшие деревья, по-прежнему звенел детский смех. Несмотря на самые строгие приказы, многие семьи оставили детей дома, не желая разлучаться с ними. И, словно торпеды, скользили с горок санки мальчишек. Два мальчика остановились у проволоки, за которой мирно дремал серебряный аэростат. Мальчик на лыжах прислонил палки к дереву, снял варежки и засунул пальцы в рот. Он долго смотрел на аэростат, потом повернулся к товарищу и, словно выдавая ему тайну, сказал:
Известный военный хирург Герой Социалистического Труда, заслуженный врач РСФСР М. Ф. Гулякин начал свой фронтовой путь в парашютно-десантном батальоне в боях под Москвой, а завершил в Германии. В трудных и опасных условиях он сделал, спасая раненых, около 14 тысяч операций. Обо всем этом и повествует М. Ф. Гулякин. В воспоминаниях А. И. Фомина рассказывается о действиях штурмовой инженерно-саперной бригады, о первых боевых делах «панцирной пехоты», об успехах и неудачах. Представляют интерес воспоминания об участии в разгроме Квантунской армии и послевоенной службе в Харбине. Для массового читателя.
Книга повествует о жизни обычных людей в оккупированной румынскими и немецкими войсками Одессе и первых годах после освобождения города. Предельно правдиво рассказано о быте и способах выживания населения в то время. Произведение по форме художественное, представляет собой множество сюжетно связанных новелл, написанных очевидцем событий. Книга адресована широкому кругу читателей, интересующихся Одессой и историей Второй Мировой войны. Содержит нецензурную брань.
Писатель Василий Антонов знаком широкому кругу читателей по книгам «Если останетесь живы», «Знакомая женщина», «Оглядись, если заблудился». В новом сборнике повестей и рассказов -«Последний допрос»- писатель верен своей основной теме. Война навсегда осталась главным событием жизни людей этого возраста. В книгах Василия Антонова переплетаются события военных лет и нашего времени. В повести «Последний допрос» и рассказе «Пески, пески…» писатель воскрешает страницы уже далекой от нас гражданской войны. Он умеет нарисовать живые картины.
Воспоминания о блокаде и войне написаны участником этих событий, ныне доктором геолого-минерал. наук, профессором, главным научным сотрудником ВСЕГЕИ Б. М. Михайловым. Автор восстанавливает в памяти события далеких лет, стараясь придать им тот эмоциональный настрой, то восприятие событий, которое было присуще ему, его товарищам — его поколению: мальчикам, выжившим в ленинградской блокаде, а потом ставших «ваньками-взводными» в пехоте на передовой Великой Отечественной войны. Для широкого круга читателей.
«Лейтенант Бертрам», роман известного писателя ГДР старшего поколения Бодо Узе (1904—1963), рассказывает о жизни одной летной части нацистского вермахта, о войне в Испании, участником которой был сам автор, на протяжении целого года сражавшийся на стороне республиканцев. Это одно из лучших прозаических антивоенных произведений, документ сурового противоречивого времени, правдивый рассказ о трагических событиях и нелегких судьбах. На русском языке публикуется впервые.
Еще гремит «Битва за Англию», но Германия ее уже проиграла. Италия уже вступила в войну, но ей пока мало.«Михаил Фрунзе», первый и единственный линейный крейсер РККФ СССР, идет к берегам Греции, где скоропостижно скончался диктатор Метаксас. В верхах фашисты грызутся за власть, а в Афинах зреет заговор.Двенадцать заговорщиков и линейный крейсер.Итак…Время: октябрь 1940 года.Место: Эгейское море, залив Термаикос.Силы: один линейный крейсер РККФ СССРЗадача: выстоять.