Московский автономный округ. Город Менск - [21]
Шум, казалось, нарастал: как будто все вокруг говорили одновременно, на десятке разных языков. «Может, это наркотик на меня действует?» — подумала Вынтэнэ. Словно сквозь сон, она заметила, что на маленькой сцене возле стены уже давно что-то происходит.
— Наста Манцэвіч, — сообщил ведущий и почему-то ушёл за кулисы.
К микрофону подошла коротко стриженая девушка в простой серой футболке.
— Это молодая поэтесса, — прошептал на ухо Зьдзіслаў. — Автор сборника «Птушкі».
Его горячее дыхание приятно щекотало. Вынтэнэ вдруг захотелось, чтобы ей прошептали ещё что-нибудь. Авечка словно прочитал её мысли.
— Ты удивительно красива, — сказал кавалер и легонько коснулся губами мочки уха.
Было приятно, но Вынтэнэ лениво повернула голову. Это могло означать «Не надо!», а ещё могло означать «Не сейчас. Может, позже…»
А в микрофоне звучал голос литвинской поэтессы Манцэвіч:
«А у меня на душе и правда весна!» — почему-то подумала Вынтэнэ. Она ощущала эйфорию. Ещё глоток шампанскага. И ещё. И пусть вокруг всё плывёт, шумит и пылает огнями! Зьдзіслаў обнимал её и что-то говорил. Поминутно целовал в щёку, норовил поцеловать в губы. «Ну и пусть, — промелькнуло в голове. — Какая разница?!» Она всё ещё злилась на Уладзя. Националист проклятый! Чукчефоб! Что он так ненавидит наше ретро?! Это же старые чукотские песни о главном!
— Ты просто фея лесная, — говорил настырный Авечка. — О, какие у тебя глаза, губы…
— Скажешь тоже, — расхохоталась Вынтэнэ. Её теперь смешило всё на свете. — Я и в лесу-то почти не бывала. Может, фея тундры?
— Да, фея тундры! — шептал Зьдзіслаў.
Но Вынтэнэ его уже не слушала. Она зачарованно смотрела по сторонам — как тут, оказывается, интересно!
За одним из столиков Вынтэнэ заметила Рытыр, секретаршу из «Нового Чукотского Слова». Только теперь она рассмотрела её как следует. Лет сорока пяти, короткая стрижка, очки в тонкой металлической оправе… Типично чукотские черты лица: в Анадырской толпе её бы не узнать. Но в Менске так мало чукчей, что каждый, кажется, на виду.
Рытыр не отрывала глаз от сцены и, казалось, глотала каждое слово Насты:
— Кава, — мелькнуло в затуманенном мозгу Вынтэнэ. — Сейчас бы чашечку кавы зь вяршкамі.
Но вместо этого она взяла бокал и допила наркотик до конца.
— Как ты краси… — начал было Авечка.
Вынтэнэ упала на его плечо и задремала.
— Гэй, мы так не дамаўляліся, — тихо сказал Зьдзіслаў.
Он нервно оглянулся по сторонам. Собственно, выбора особенно и не было. Авечка расплатился и, обнимая чукчанку, быстро увёл её из зала.
Возле «Вавёрачкі» всегда дежурило несколько такси. Зьдзіслаў посадил Вынтэнэ на заднее сиденье, плюхнулся рядом и назвал свой домашний адрес.
Раздеть незнакомую спящую женщину — дело непростое. Но и Авечка был не лыком шит. Дойдя до нижнего белья, он вытер лоб и улыбнулся собственной ловкости. Потом осторожно перенёс Вынтэнэ на кровать. С минуту смотрел на неё — красива, чертовка! На миг заколебался — а может… Но вовремя остановился. Накрыл спящую одеялом и вышел в гостиную. Работы было много, а вот времени, честно говоря, не очень.
Вынтэнэ потянулась и открыла глаза. Комната была большая, слегка продолговатая. Высокий потолок был покрыт лепными украшениями, символизировавшими то ли лавровые листья, то ли пальмовые ветви. За огромным окном росла густая зелёная ель. Мебель тут была какая-то странная. Прямо у окна, например — массивный деревянный комод с потускневшим зеркалом. Он сплошь покрыт изысканной резьбой. В стороне от кровати — книжный шкаф: книги — в толстых переплётах с золотыми буквами. Что за ведьмовщина?!
Она постаралась вспомнить вчерашний вечер. Ссора с Уладзем, ночной город… Потом Зьдзіслаў, кафе «Вавёрачка», сладковатый газированный наркотик, чудесные стихи со сцены… А дальше?
— О, духи! — Вынтэнэ представила себе возможное развитие событий.
На мягком старинном кресле с резной деревянной спинкой лежала её одежда. Всё было сложено аккуратно.
Вынтэнэ откинула одеяло. Ух-х-х! Нижнее бельё на месте. Его явно не пытались снять: лифчик правильно застёгнут. Теперь кровать: двуспальная, с двумя же подушками. Соседняя подушка не смята. Простыня тоже девственно ровная. Значит, спала всё-таки одна.
Она облегчённо вздохнула.
— Доброе утро!
Зьдзіслаў появился на пороге с подносом в руках. На подносе — кофейник, чашка, маленький кувшинчик со сливками и несколько бутербродов.
— Спадарыня жадае сьнедаць? — улыбнулся Авечка.
Вынтэнэ быстро закрылась одеялом.
— Где я? — глупо спросила она.
— У меня дома. Вчера мы с тобой сидели в кавярне и ты заснула. Что мне было делать? Я ведь не знаю, где живёт Уладзь. Да и что бы он подумал? Представь себе, приходит среди ночи мужчина — пусть даже и школьный друг — и приносит на руках спящую жену.
Вынтэнэ нехотя улыбнулась.
— Я выйду, чтоб не стеснять, — сказал Авечка, — и ты сможешь спокойно позавтракать.
Он смотрел прямо в глаза. И была в этом взгляде какая-то сумасшедшая искорка — смесь желания и восхищения, ирония и азарт, лёгкое смущение, смешанное с наглой самоуверенностью. Вынтэнэ и сама не поняла, почему не выставила его за дверь (хотя как выставишь? Квартира-то его!).
Чукотский писатель Сергей Иванович Тымнэттыкай живёт и работает в г. Вашингтон (США). Ему принадлежит авторство таких романов, как «Ятъёл» (1997) и «Гынам гын инэчичевыркын?» (2002). «Московский автономный округ» (в оригинале — «Мургин нутэнут») — третья книга писателя. Чукотские издательства отказываются публиковать книги Тымнэттыкая по политическим мотивам. По всей видимости, в Российской Федерации действует негласный запрет на это имя.Не имея нужды в деньгах, автор дал нам бесплатное право на публикацию русского перевода книги.
Страна Скади Грин, капитана боевого цеппелина, почти двадцать лет расколота гражданской войной. Однажды жизнь Скади при загадочных обстоятельствах спасает вражеский офицер, запуская цепь событий, изменивших для неё всё. Сможет ли Грин в круговерти боёв и политических интриг разобраться, кто друг, а кто враг, за какую правду она сражается, и что связывает её с тем самым офицером, ставшим для Скади ангелом-хранителем?
Диверсант СВР, ставший инвалидом, попадает в тело Резанова, прототипа героя рок-оперы "Юнона и Авось", в 1806 год. Он хочет вернуться домой, и даже как будто находит обратный путь, но разве русский офицер бросит на произвол судьбы со-владельца тела, зная о скорой преждевременной гибели того. Попутно он внедряет уместные знания своего времени, подспудно укрепляя Россию и наконец добирается до Императора Александра I.
Когда я впервые столкнулся с творчеством Андрея Круза, то был поражен новизной и свежестью его миров, все время ловил себя на том, что воспринимаю их за реальность. Потом Круз ушел… Своим виденьем этих миров я решил продолжить заполнение этих шедевров в силу своих возможностей. Мирам Круза посвящается.(Продолжение книг «Дверь», «Домик Элли», «Заре навстречу») При создании обложки использован дизайн серии книг «Миры Андрея Круза» и образы предложенные автором.
История встаёт на дыбы, Россия меняет маски. Это не абстракция, а реальность, с которой сталкивается школьный учитель, приехавший по работе в странный провинциальный город. Аномалия приобретает пугающие масштабы. К ней надо, пока не поздно, подобрать ключ. И тут учитель получит помощь с неожиданной стороны. *** Специальный приз журнала «Мир фантастики» в рамках конкурса, организованного издательством «Росмэн» (2021). Номинация «Фэнтези. Мистика. Хоррор».
О ты мой новый Герой! Тебе лишь только верю! Ты открываешь двери и покоряешь сердца! Офицер императорской армии, рыцарь без страха и упрёка, скользит по волнам революционного прошлого и поражает всех врагов силой своего оружия и мощью интеллекта! Читайте все, но помните: "Это только присказка, сказка будет впереди!".
Меотию, обезлюдевшую несколько столетий назад в результате нападения кочевников и заразного мора, заселили чужестранцы дартанаи. Вместе с выжившим коренным населением они заново восстановили страну. И если в центральных областях два народа мирно сосуществуют, то на границе со степью отношения между ними накалены. Сумеет ли присланный в провинциальный городок столичный военачальник создать оборонительные укрепления до начала войны со Степью, если его единственной союзницей становится та, которую его соотечественники свысока называют Суеверием Древнего города?