Московские сумерки - [91]

– Сколько дадите? – заинтересовался Юрий, вмиг приняв деловой вид.

– Не знаю. Все зависит от того, что вы намерены сказать мне.

– А когда узнаете, окажется, что мои сведения и гроша ломаного не стоят?

– Видите ли, я не даю аванса наличными. Поэтому вы должны верить мне на слово.

– То, что я знаю, стоит больших денег.

– Сколько же?

Юрий с минуту смотрел на Мартина, прицениваясь, а потом выпалил:

– Миллион долларов.

Мартину показалось, что он назвал эту цифру наобум, просто потому что она звучала внушительно.

– Да, деньги немалые. Ну да ладно.

– И еще помощь, чтобы смотаться отсюда. Перебраться в Америку и получить там убежище.

– Я должен посоветоваться. Все это устроить непросто.

Мартин действительно так считал. Сам он не мог даже представить себе, как все это организовать. И за что Бирман будет платить? Да его же всего передернет, едва он только услышит об этом!

– Ладно, – согласился Юрий. – Скажу вам половину того, что знаю. Миллион долларов и отъезд отсюда. А другую половину расскажу в Америке.

– Но я не уполномочен на какие-то сделки. Я могу лишь передать ваше предложение, и это все. Но сведения полугодовой свежести наверняка устарели.

– Эти сведения не могут устареть. Лишь только они услышат, о чем идет речь, сразу захотят заполучить их.

Юрий вошел в роль важной «шишки» и с удовольствием играл ее. Он уже видел себя таковым наяву. Не торчащим здесь, в избе, посредине русского леса, а проворачивающим сделки, приносящие миллионные прибыли.

– О чем сведения?

– О плутонии. Люди, на которых я работал… – начал Юрий и тут же поправился, – люди, с которыми я работал, занимаются самым разным бизнесом. Вы о Семипалатинске что-нибудь слышали?

– Слыхал. Там вы проводите ядерные испытания. Этим и ограничивались познания Мартина об этом городе. Больше, чем писалось о нем в газетах, он не знал, но Юрий, похоже, удовлетворился сказанным и согласно кивнул головой.

– Около двух лет назад в районе Семипалатинска поднялся большой шухер. Большой-то большой, но без огласки. А знаете, почему без нее? Потому что боялись признать, что значительное количество ядерного материала, как выяснилось, не учитывалось. И причем не простого материала для реакторов, а поважнее – обогащенного плутония для ядерного оружия. И найти его не удалось. Ваши люди, вероятно, могут подтвердить этот факт, если только они в самом деле столь вездесущи, как это всегда утверждает КГБ. По правде говоря, я и сам слышал, что кагэбэшники высказывали опасения, мол, ЦРУ нашло пути заполучить эти материалы, но знаю, что это не так.

– Откуда вам это известно?

– Рассказали коллеги.

– «Коллеги». Ну что ж, ладно. Так что же задумали ваши коллеги сделать с этим обогащенным плутонием? Не хотели же они сделать из него атомную бомбу?

– Совершенно верно.

– Мафия? – встревожилась Алина. – Но что они могли бы сделать с атомной бомбой? Вымогать деньги? Безумие какое-то. Мафиози могут воображать себя крутыми парнями, но у них ведь нет армии. Их выловят до последнего бандита.

– Конечно же, они станут вымогать, – возразил Юрий. – Хотя далеко не все из них такие продувные бестии, чтобы додуматься до этого, но Старый безусловно додумался.

– Кто такой этот Старый? – спросил Мартин.

– Не важно кто. Во всяком случае, он похитрее вас. Хитер и умен достаточно, чтобы сообразить, что делать с этим материалом. И я тоже знаю. Думаю, что и Соединенным Штатам хотелось бы узнать. Вот почему сведения стоят миллиона долларов. Миллиона и моего побега отсюда.

– Юрий, да это же форменный скандал! – не вытерпела Алина. – Если то, что ты говоришь, правда, то ты просто обязан сказать все, что знаешь, до конца, сразу же! От этого же зависит судьба тысяч людей! А может, и миллионов!

– Я знаю это и потому прошу миллион долларов. Миллион человек – всего лишь по доллару с носа. Может, мне лучше поднять цену?

– Мы сразу же сдадим тебя в КГБ, – категорично заявила Алина.

Юрий лишь улыбнулся и заметил:

– Ну что ж, идея неплоха. Но я же говорил, что и КГБ, может, замешан в этом деле.

– Ладно. Я выхожу из игры, – сдалась Алина. – Я не обязана выслушивать все эти бредни.

И она с треском хлопнула дверью кухни, прямиком направившись в лес, начинавшийся в десяти шагах от избы. Мартин крикнул что-то ей вслед, но она даже не остановилась. И только когда она исчезла за деревьями, он быстро пошел по ее следам.

– Мы вернемся, – крикнул он Юрию. – Разговор еще не окончен.

– Что мне делать? Должна ли я что-то делать? – неслось вслед за ними безумное бормотание Марьи Павловны.

– 42 —

Суббота, 3 июня 1989 года,

Ночь,

Старый Буян

Летней ночью на холме за Старым Буяном в небольшой липовой рощице пел соловей. По ночам в роще никого никогда не было, кроме соловья.

Мартин нагнал Алину на середине холма, и хотя она была явно не расположена к беседе, все же позволила идти рядом. Мало-помалу она остывала, а потом, продираясь сквозь заросли дикой малины, милостиво разрешила ему взять себя под руку.

Они пришли в рощу еще до наступления полной темноты. Соловей пропел несколько трелей, но они пока не собирались его слушать.

– Мне стыдно, что Юра мой брат, – сказала Алина. – Вдруг то, что он говорит, окажется правдой.