Москит - [80]
Рохан помнил. Почему он не сумел последовать собственному совету?
— Она дала свой номер телефона. Очень боялась, как бы мы снова не потерялись. Я сказал, что ты позвонишь. Нет, я сказал по-другому: «Зная Джулию, не сомневаюсь, что она бросится к телефону, как только узнает номер, хотя бы и среди ночи».
Джулия заразилась его смехом.
— Возвращаться так хорошо… — сказал Рохан, подливая вина в бокалы.
Он имел в виду нечто совсем иное, и Джулия его поняла.
Воздух в комнате искрил от всего невысказанного. Обновленного, возрожденного. Они долго сидели молча, в полумраке, забыв включить свет.
— Ты думаешь, с ней все хорошо? — тихо спросила Джулия. Она не осмелилась бы даже на такой осторожный вопрос, если бы память о Тео не пролегла между ними тенью.
Рохан тяжело вздохнул. Отозвался он не сразу.
— И да и нет… У нее есть мужчина. Живут вместе, но что-то не складывается. Нулани хочет уйти. Мне так показалось. Общего у них мало. Оба были одиноки, вот и потянулись друг к другу сначала. А потом разладилось, и довольно давно.
Тень сгустилась.
— Оба это понимают, но привычка удерживает рядом. Кто знает, сколько это продлится.
— Все как у нас, — пробормотала Джулия, прежде чем успела себя остановить.
Рохан вздрогнул и, прищурясь, посмотрел на нее. За окном увядали сумерки. Профиль Джулии силуэтом темнел на фоне окна. Она выглядела усталой, постарела, но сохранила очарование, за которое он полюбил ее. Он смотрел на нее и вдруг увидел тот самый свет, что много лет назад озарял ее, сияние это вовсе не погасло, напротив, горело чисто и ровно. А минувшие годы лишь придали ее чертам четкость, обрисовав лучшее, что в ней есть. Почему он прежде не замечал этого? Почему принимал как данность? И с внезапной ясностью ему открылось то, что она знала уже давно. Как долго шли они каждый своим путем? Ведь в дорогу они отправились вместе. И порой было нелегко. Джулия не могла иметь детей, но с этой бедой они справились. В затянувшемся молчании, опустив голову, он вспоминал друзей — сначала была Анна, потом Тео. Смерть Анны стала лишь предвестником бед, теперь он это видел. Как они все были счастливы, как молоды. Молодость необратима. И в эти минуты, между умершим днем и еще не наступившей ночью, он увидел, понял, что счастье, это сладостно-горькое состояние, возможно, но только оно теперь другое, чем прежде. Джулия его жена. И он ее любит, по-прежнему. После стольких лет, после всего, что пережито, он все еще может утверждать это. На ее лице играли блики света, отраженного от поверхности канала, он протянул руку и сжал пальцы. Ладонь была мягкой и теплой, и в этом прикосновении сосредоточилась вся их жизнь.
— Нет, — сказал он тихо и твердо. — Не как у нас. Мы с тобой через все прошли вместе. То, что случилось с Анной и Тео, — ужасно, но я больше не ищу объяснений. Я принял это, Джулия. Это жизнь. Война неизбежно оставляет шрамы. Теперь я знаю, Джулия, как важно вовремя оборвать борьбу и признать собственную беспомощность перед случившимся. Моя беда была в том, что я винил себя и один нес свое бремя. Это, — он кивнул на картины, — без тебя у меня ни за что не вышло бы. Ты моя пристань, Джулия.
Она улыбнулась, и по этой нежной улыбке он увидел, что она все поняла. Как понимала всегда.
Потом она позвонила Нулани. Перебросила мостик через годы, слушала голос, что звучал как прежде, но был голосом другого человека. Она чувствовала все невидимые перемены, которые были неизбежны. И о которых пока лучше не упоминать. Возбуждение улеглось, сменившись осторожностью.
— Мы привезли твои альбомы, — нерешительно сказала Джулия. — Хотели переправить их тебе, но так и не узнали адрес. — Она помолчала, выжидая. — И картины тоже, Рохан сказал тебе?
Джулия вздохнула, вспомнив, как искала ее, как ее исчезновение продолжило ряд других потерь — Анны и Тео. И ее собственного брака… Они еще долго болтали, смеялись, перебивая друг друга, и постепенно Джулия начала понимать, как изменилась девушка.
— Она повзрослела, — сказала она Рохану, положив трубку. — И дело не в том, что она говорит. Скорее, в том, как она говорит.
— Она теперь серьезный художник. Она теперь на виду. Помнишь, что я сказал той жуткой ночью? «Такой талант не может пропасть».
Джулия кивнула. Разве могла она забыть ту ночь?
— Хотела бы я, чтобы это произошло как-то иначе…
Они пообещали друг другу встретиться через несколько недель, когда Джулия разберется с работой. Было поздно, но Джулии не хотелось, чтобы этот день заканчивался, и она предложила где-нибудь перекусить.
— Я слышала чей-то голос в трубке, мужской, — сказала она. — Он ее позвал, но она проигнорировала.
— Да… — протянул Рохан. — Весь вечер, что мы провели вместе, я не мог избавиться от странного чувства. О чем бы мы ни говорили — мы как будто говорили о нем. Только о нем. — Имени Тео он по-прежнему никогда не произносил. — Она его не забыла. И разве могло быть иначе?
Она не из таких. В этом они были абсолютно одинаковы.
— Да.
В полумраке проступала нежная улыбка Рохана.
— Такое не проходит. Я уверен, она всегда будет его любить. И все, что их связывало, всегда будет в ее картинах. Не прямо, ты понимаешь. Кстати, Элисон Филдинг очень удивилась, когда я рассказал ей о ранних работах Нулани, и захотела их увидеть. Не думаю, чтобы Нулани решилась с ними расстаться, но надеюсь уговорить ее выставить портреты.
Райан, герой романа американского писателя Уолтера Керна «Мне бы в небо» по долгу службы все свое время проводит в самолетах. Его работа заключается в том, чтобы увольнять служащих корпораций, чье начальство не желает брать на себя эту неприятную задачу. Ему нравится жить между небом и землей, не имея ни привязанностей, ни обязательств, ни личной жизни. При этом Райан и сам намерен сменить работу, как только наберет миллион бонусных миль в авиакомпании, которой он пользуется. Но за несколько дней, предшествующих торжественному моменту, жизнь его внезапно меняется…В 2009 году роман экранизирован Джейсоном Рейтманом («Здесь курят», «Джуно»), в главной роли — Джордж Клуни.
Елена Чарник – поэт, эссеист. Родилась в Полтаве, окончила Харьковский государственный университет по специальности “русская филология”.Живет в Петербурге. Печаталась в журналах “Новый мир”, “Урал”.
«Меня не покидает странное предчувствие. Кончиками нервов, кожей и еще чем-то неведомым я ощущаю приближение новой жизни. И даже не новой, а просто жизни — потому что все, что случилось до мгновений, когда я пишу эти строки, было иллюзией, миражом, этюдом, написанным невидимыми красками. А жизнь настоящая, во плоти и в достоинстве, вот-вот начнется......Это предчувствие поселилось во мне давно, и в ожидании новой жизни я спешил запечатлеть, как умею, все, что было. А может быть, и не было».Роман Кофман«Роман Кофман — действительно один из лучших в мире дирижеров-интерпретаторов»«Телеграф», ВеликобританияВ этой книге представлены две повести Романа Кофмана — поэта, писателя, дирижера, скрипача, композитора, режиссера и педагога.
Счастье – вещь ненадежная, преходящая. Жители шотландского городка и не стремятся к нему. Да и недосуг им замечать отсутствие счастья. Дел по горло. Уютно светятся в вечернем сумраке окна, вьется дымок из труб. Но загляните в эти окна, и увидите, что здешняя жизнь совсем не так благостна, как кажется со стороны. Своя доля печалей осеняет каждую старинную улочку и каждый дом. И каждого жителя. И в одном из этих домов, в кабинете абрикосового цвета, сидит Аня, консультант по вопросам семьи и брака. Будто священник, поджидающий прихожан в темноте исповедальни… И однажды приходят к ней Роза и Гарри, не способные жить друг без друга и опостылевшие друг дружке до смерти.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Стивен Фрай, подтверждая свою репутацию человека-оркестра, написал историю классической музыки, которую вы и держите в руках. Но если вы думаете, что знаменитый острослов породил нудный трактате перечислением имен и дат, то, скорее всего, вы заблудились в книжном магазине и сухой учебник стоит поискать на других полках. Всех же остальных ждет волшебное путешествие в мир музыки, и гидом у вас будет Стивен Фрай с его неподражаемым чувством юмора.Разговор о серьезной музыке Фрай ведет без намека на снобизм, иронично и непринужденно.
Стивен Фрай и Хью Лори хороши не только каждый сам по себе, превосходен и их блестящий дуэт. Много лет на английском телевидении шло быстро ставшее популярным «Шоу Фрая и Лори», лучшие скетчи из которого составили серию книг, первую из которых вы и держите в руках. Если ваше чувство смешного не погибло окончательно, задавленное «юмором», что изливают на зрителя каналы российского телевидения, то вам понравится компания Фрая и Лори. Стивен и Хью — не просто асы утонченной шутки и словесной игры, эта парочка — настоящая энциклопедия знаменитого английского юмора.
Одри Унгар не видела отца двадцать лет. Профессиональный игрок в покер, он уехал из дома, когда ей было двенадцать, и навсегда исчез из ее жизни. И вот Одри уже за тридцать, и теперь она сама балансирует на грани кризиса среднего возраста. Чтобы вновь обрести себя, Одри решает найти отца, однако выясняется, что сделать она это может, только если сама станет профессиональной картежницей. Но мало научиться играть в карты — надо еще проникнуть в закрытый мир игроков. И ключом в этот мир становится Большой Луи, сварливый гигант, который боится выходить из своей крохотной квартирки на верхотуре дома-башни.
Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку.