Мошенники - [3]

Смирившись за долгие годы с тем, что ненависть к отцу все равно не изменит его имени, он снова пережил щемящее чувство утраты, позабыв на мгновенье о всех своих обидах, о том, что живет он со своим именем как с клеймом. Вспоминая отца, он попытался придать ему облик мягкого и приятного во всех отношениях человека.

Именно поэтому Мейер сейчас с таким терпением слушал, как Раскин восхваляет этого шута горохового, который по стечению обстоятельств оказался его отцом, но при этом в глубине души он не верил ни единому его слову.

— Нет, этот совсем не похож на человека, который решил подшутить над кем-то, — продолжал тем временем Раскин. — Вы что думаете, если бы речь шла о шутке, то я оказался бы тут? Что, у меня нет никаких других дел, кроме как сидеть сейчас тут у вас и трепаться о разных розыгрышах?

— В таком случае Дэйв, что же вы сами об этом думаете? Вы считаете, что этот человек и в самом деле собирается убить вас, если вы не освободите это помещение?

— Собирается убить меня? Кто вам мог сказать такую глупость? — Мейеру даже показалось, что Дэйв Раскин при этом заметно побледнел. — Убить? Меня?

— А разве он не говорил вам, что он собирается убить вас?

— Нет, он, конечно, говорил так, но…

— И разве не вы мне только что сказали, что не считаете его слова шуткой?

— Ну я, конечно, говорил, но…

— Значит, судя по всему, вы и в самом деле считаете, что он собирается убить вас, если вы не покинете это помещение. В противном случае вы сюда и не заглянули бы, разве не так?

— Конечно, не так! — раздраженно возразил Раскин. — Если послушать вас, то получается, что все это именно так. Но если вы хотите узнать мое мнение, то лично я считаю, что это совсем не так. Дэйв Раскин и не подумал бы приходить сюда, если бы он решил, что кто-то хочет убить его.

— В таком случае, зачем же вы пришли сюда, Дэйв?

— Потому что этот занюханный хохмач, эта чумная язва, этот подонок, который звонит ко мне по два-три раза на неделе, совершенно запугал моих девушек. У меня там три пуэрториканки, которые заняты на глажке, и работают они как в этом самом помещении на Калвер-авеню. И каждый раз, когда, позвонив, эта гнида не застает меня на месте, он кричит в трубку этим девчонкам: “Передайте вашему сукину сыну Раскину, что я убью его, если он не уберется из этого помещения!” Просто псих, понимаете? Но девушек моих он уже успел запугать до смерти. Они просто не в состоянии работать!

— Ну хорошо… Так что же, по-вашему, я должен сделать? — спросил Мейер.

— Выяснить, кто это такой. А потом прищучить его и заставить прекратить эти дурацкие звонки. А чего же еще я могу от вас добиваться? Он же постоянно грозит мне!

— Так, понятно. Но я не думаю, что в его действиях наберется достаточно оснований для возбуждения дела о вымогательстве, а в этом случае я не могу… Скажите, а этот тип не предпринимал никаких попыток привести в исполнение свою угрозу?

— А что же вы собираетесь делать? — спросил Раскин. — Сидеть себе спокойно и дожидаться, когда он и в самом деле убьет меня? Этого вы добиваетесь, да? А потом устроите мне красивые похороны?

— Но вы же сами сказали, что не воспринимаете всерьез его угроз.

— Что он убьет меня? Нет, так я не думаю. Ну, а предположим, что это так и будет, а, Мейер? Послушайте, ведь город просто кишит разными психами, и вы это знаете лучше меня, так или не так?

— Да, конечно.

— Вот и предположим теперь, что этот сумасшедший явится вдруг ко мне с ружьем там, или с ножом, или еще с чем-нибудь, и что тогда? Тогда я стану героем одного из тех дел, о которых пишут в газетах. Я буду одним из тех несчастных, которые идут в полицию, а им, как и полагается, говорят, чтобы они шли себе спокойно домой и ни о чем не беспокоились, да?

— Но, Дэйв…

— Что Дэйв? Что Дэйв?.. И какой я тебе Дэйв, если я помню, как ты барахтался в пеленках? Нет, вы только посмотрите: я прихожу сюда и говорю, что какой-то тип собирается убить меня. Он все время звонит мне и предупреждает об этом. Ведь такое у вас должно называться попыткой к совершению убийства, так?

— Нет, это не подпадает под категорию попытки к совершению убийства.

— Под попытку не подпадает, под вымогательство тоже не подпадает… А подо что же это тогда подпадает, хотел бы я знать?

— Скорее всего под хулиганство, — сказал Мейер. — Он употребляет оскорбительные выражения, грозит вам и ведет себя вызывающе. — Мейер на какое-то мгновение задумался. — А впрочем, не знаю, возможно, что действия его подпадают и под статью о вымогательстве. Ведь он пытается выселить вас из занимаемого вами помещения, прибегая для этого к угрозам, так ведь?

— Вот именно. Значит, вам остается только арестовать его, — констатировал Раскин.

— А кого именно? — спросил Мейер.

— Ну, того, кто мне постоянно звонит.

— Видите ли, мы ведь так с вами и не выяснили, кто же он такой, так ведь?

— Так нет ничего проще, — сказал Раскин. — Выясните, откуда он будет звонить в следующий раз.

— Внутри города это невозможно сделать, — ответил Мейер. — Здесь все линии автоматизированы.

— Так что же нам делать?

— Не знаю, — ответил Мейер. — Скажите, а он звонит вам в определенное время?