Моряк сошел на берег - [8]

Она сунула в рот сигарету.

– Я кажусь тебе загадкой, не так ли, Свен? И раздумывая обо мне, ты наткнулся на что-то новое, правильно?

Я не шевелился. Я даже боялся дотронуться до нее.

– Да.

Она выдохнула мне в лицо облако дыма.

– Ты давно на море?

– Практически с пятнадцати лет.

– И ты наверняка познал много доступных женщин, не так ли?

– Относительно. Но не всем были нужны деньги.

Мотор работал, на щитке водителя горела лампочка, так что я мог видеть ее лицо. Жаркие глаза Корлисс испытующе смотрели на меня из полутемноты.

– Понятно. И в этом нет ничего странного. Странно, что они тебе не предлагали деньги. Но даже если их любовь была непродажной, то, значит, эти женщины нарушали супружескую верность или наставляли рога мужчине, который их любил. Верно?

– В общем-то да, – ответил я. Ее бедро, прикасавшееся к моей ноге, сводило меня с ума.

– А другой сорт женщин тебе никогда не встречался?

Я с ухмылкой посмотрел на нее.

– Есть еще и другой сорт?

Корлисс легонько ударила меня, но ее удар был подобен ласке.

– Эгоист! Могу спорить, что ты никогда не слышал басни о короле и двух придворных.

Я и не ожидал слишком многого от этой басни. Я снова отпил из бутылки, чтобы уничтожить насекомых, копошившихся в моем желудке.

– Да, наверное, не слышал.

Она хорошо рассказала эту басню. В ней говорилось о короле, который послал двух придворных: одного за сорной травой, другого за цветами. И каждый нашел то, что и должен был найти. Такова была и мораль басни.

Пальцы Корлисс начали теребить мою мочку уха, которая была к ней поближе.

– Сегодня утром, Свен, я хотела принадлежать тебе. Влюбилась в тебя с первого взгляда. Да, да, в такого грязного и грубого. И у меня нет половинчатых решений – каждый для меня или друг, или враг. Когда ты до меня дотронулся, все во мне словно перевернулось. И мне было бы проще это сделать, если бы я была такой, как ты думал обо мне... Просто отдаться и все.

– Почему же ты этого не сделала?

– Если бы я это сделала, то мы не сидели бы сейчас здесь вместе.

– Почему?

– Я бы тогда никогда больше не захотела тебя видеть, потому что нарушила бы свои принципы и выставила себя в дешевом свете. Да, да, я нуждаюсь в любви и уважении. – Она озабоченно спросила: – Ты не женат, Свен?

Я снова ухмыльнулся.

– Для этого я и собирался ехать в Хиббинг.

– Чтобы жениться?

– Так я первоначально планировал.

– У тебя там есть подружка?

– Нет.

– А семья?

– Только сестра.

– В Хиббинге?

– Нет. Я понятия не имею, где она сейчас находится. Мы уже несколько лет не поддерживали связи. А ты?

Корлисс, видимо, смутилась.

– Что ты имеешь в виду?

– Твои семейные дела.

Откровенно говоря, ее семейные дела меня нисколько не интересовали. Мои ладони были мокрыми от пота, и я вытер их о свои брюки.

Корлисс сделала затяжку, огонек сигареты засветился в темноте.

– История моей жизни очень прозаична, в том числе и финансовая сторона. Родилась я тоже в маленьком городке. В семнадцать лет вышла замуж за сына богатого человека. Он был капитаном подводной лодки. – Ее глаза блестели в темноте. – Джек был отличным супругом, Свен. Тебе бы он тоже понравился.

Я все еще не отваживался дотрагиваться до нее. А ароматы, исходившие от нее, одурманивали. Какое – черт возьми! – мне дело до того парня, за которого она вышла замуж. Он уже умер. Должен быть мертв, коли она вдова.

По ее щекам покатились слезы.

– Пропал на море. – Она уставилась на запотевшее ветровое стекло. – Где-то там, далеко...

Я протянул ей свой чистый носовой платок и взял у нее из рук сигарету, прежде чем она успела обжечь себе руку.

– Вытри свой носик! Быстро!

Какое-то время мы сидели молча, потом она сказала:

– Только не обижайся на меня, Свен. Я люблю моряков. И ты это знаешь...

– Ясно. Ты и вышла замуж за моряка.

Она глубоко вздохнула.

– Но он умер, а ты живешь... – Внезапно она рассмеялась, смех был гортанный и глубокий. – И я этому рада. Я давно ждала тебя, Швед.

И внезапно она поцеловала меня. Сама, по собственной инициативе. Первый раз. Поцеловала подчеркнуто медленно и страстно. Я почувствовал, словно моих губ коснулись мокрые от росы цветы.

Казалось, что море теперь бушевало и внутри машины. Я схватил ее за обнаженные плечи и прижал ее к спинке сиденья.

– Не надо этого делать, если ты просто шутишь, – предостерег я ее.

– Я не шучу, Швед.

Я обнял ее.

– Ты должна быть уверена в своих чувствах. Корлисс перехватила мою руку. Она тяжело дышала.

– Я уверена... Была уверена с того момента, как увидела тебя первый раз вчера ночью в баре Джерри. В твоей матросской шапочке набекрень и выбившейся прядью волос на лице.

– Грубого, пьяного и грязного?

Она словно выдохнула мне обратно в лицо мои слова:

– Грубого, пьяного и грязного.

– Просто матроса с грузового судна?

– Настоящего мужчину. Моего мужчину.

На моих висках и верхней губе блестели капельки пота, и я чувствовал, как они скатываются мне на грудь.

– У тебя гораздо больше денег, чем у меня.

– Не понимаю, какое отношение могут иметь деньги, – ответила она.

– А если я, несмотря ни на что, решу купить ферму?

– Тогда я продам мотель и поеду вместе с тобой.

– В Миннесоту?

– Хоть куда, если ты захочешь.

– Серьезно?