В этот момент янки, который был крепким, как кожаный ботинок, оторвался от пола и чуть не сорвал кожу с моего лица диким свингом с кастетом на кулаке. Я уже начинал выходить из себя к этому времени и поймал его квадратную челюсть правым хуком, он отлетел в сторону, разломав стол, и на этот раз остался на месте, больше не двигаясь.
В следующее мгновение комнату переполнили мужчины, и я почувствовал, как в меня вцепилось множество рук. Я дернулся сердито прочь и хотел уже было снова броситься в бой, когда понял, что в комнате полно полицейских, размахивающих своим оружием. Некоторые из них схватили Майка, который встал над бесчувственной тушей англичанина, в то время как в дальнем углу среди опрокинутых кроватей Билл избивал турка до смерти каким-то кожаным мешком.
Они оттащили Билла, хрипящего и фыркающего, от Абдуллы и поставили обоих на ноги. Они были жестоко избиты, в изорванных одеждах, с огромными черными фингалами под глазами, разбитыми ободранными носами и т. п., но турок был, безусловно, более пострадавшим.
— Что здесь, черт, происходит? — потребовал полицейский офицер, оглядывая в изумлении поле боя. Никто ничего не сказал. Тогда Гослин подошел и пристально посмотрел на меня.
— Это тот человек, хорошо, — сказал он.
— Послушайте, — сказал я в отчаянии, — вы ошибаетесь. Я знаю, вы думаете, что я тот, кто напал на вас, но честно, это не…
Я бессильно взирал на окружающих, и тут мой взгляд остановился на громоздкой фигуре турка, который стоял, слегка ссутулившись, и словно яркая вспышка пришло понимание.
— Вот он! — воскликнул я. — Это был турок, он ударил тебя и забрал бабки! Я узнал его сейчас. Я погнался за ним по тому переулку…
— Красивая история, — фыркнул офицер. — Наденьте на него наручники…
— Подождите минутку! — вскрикнул Гослин, выпрыгивая вперед. — Что это у тебя?
Он отобрал что-то, что Билл Макглори продолжал неосознанно сжимать в руках. Это был кожаный портфель.
— Где ты это взял? — закричал Гослин.
— Почему… Я… — начал медленно Билл, но Гослин подбежал к непострадавшей койке и поспешно открыл сумку.
— Это портфель, в котором я нес заработную плату! — воскликнул он, вытряхивая содержимое на кровать. — Смотрите, все здесь! Тридцать тысяч долларов в бумажных банкнотах!
Мы смотрели в изумлении на деньги, а Гослин повернулся к Биллу.
— Ты тоже замешен в краже? Где ты взял этот портфель?
— Что вы имеете в виду — в краже? — прорычал Билл. — Вы называете меня вором? Эй ты, за такое я тебе сейчас нос сломаю. Эта сумка выпала из кровати, когда турок разломал ее на куски. Я воспользовался ей тогда. Я бы не стал применять ее, но он напал на меня с ножкой от стола.
Гослин и полицейские смотрели в замешательстве, а я сказал:
— Даже если вы думаете, что это я украл деньги, вы не можете обвинять Билла и Майка. Они ничего не знали о грабеже. И они могут засвидетельствовать, что нашли этот портфель здесь, у этих бандитов. Я никогда в жизни не был в этом месте.
Это был напряженный момент, как говорят в книгах.
Затем внезапно Гослин повернулся ко мне и протянул руку.
— Я понял все сейчас. Я ошибся, приняв вас за вора, когда вы на самом деле гнались за Абдуллой, настоящим вором. И теперь вы единственный, кто несет ответственность за возвращение потерянного. «Англо-восточная компания» предложила вознаграждение за возврат похищенного, и я хочу, чтобы вы пришли завтра и забрали его.
Когда полицейские надевали на турка наручники, я повернулся к Майку и Биллу, которые стояли с открытыми ртами.
Я заметил скромно:
— Никогда не забывайте, что только мозги имеют значение в этом старом мире, господа. Некоторые имеют их больше, чем есть у вас, а некоторые обделены и таким количеством.
