Моря Африки - [88]
Необходимо определить вход на большом расстоянии и попасть с первого захода, потому что заход с попутным штормом не позволит второй попытки. Достаточно небольшой ошибки и мы врежемся в чёрный мол. Лиззи спустилась вниз ко мне и наблюдает как я вожусь с картой.
— Брось. Не нужно рисковать. — улыбается она.
— Согласен. Слишком опасно. Пойду отрегулирую «Джованни» Может быть она тоже представила чёрный мол о который разбиваются волны.
Поворачиваю флюгер ветрового рулевого и изменяю курс на восток, в море. Лиззи работает со шкотами, регулируя паруса на новый курс — галфвинд. Уходим от берега, ветер теперь не попутный и лодка дико прыгает на волнах.
19.30. Мы удалились на двадцать пять миль от изобаты двести метров. Этого хватит?
Барометр слегка поднимается до 752. Ветер по прежнему северный. Наступила темнота и чёрное небо не обещает ничего хорошего, его теперь почти не видно. Убираем паруса, и ложимся в дрейф, оставив только штормовой стаксель. Курс держим на восток, но течение продолжает сносить нас на юг. Нужно быть осторожными, чтобы нас не унесло ниже Дурбана, потому что потом будет трудно возвращаться против течения. Работая в полной темноте приводим всё в порядок на палубе, тщательно всё крепим и ждём.
01.00. Cтоим с одним штормовым стакселем. До восьми вечера ветер продолжал дуть с юга, потом пол часа ливень, молнии и безветрие, теперь подуло с юго-запада. Волнение беспорядочное, волны идут со всех направлений. Мы задраили все люки и приготовили спасжилеты и обвязки у выхода из каюты, чтобы одевать при выходе на палубу.
11.00. Дождь, молнии. День, но небо серое, почти чёрное. Ветер южный, тридцать пять узлов. Барометр стабилен. Мы поставили грот с тремя рифами и дрейфуем под двумя самыми маленькими парусами, стараясь чтобы ветром нас снова не унесло на север.
Дурбан в тридцати пяти милях, это шесть — семь часов плавания, но при южном ветре он недостижим, как если бы был на луне.
24.00. Давление поднимается — 755. Но ветер по прежнему жестокий. Лодка вся мокрая и блестит от носа до топов мачт. Дождь стекает по парусам. Периодически волна ударяет в корпус с глухим звуком и накрывает нас каскадом брызг. Сразу после этого кажется что море успокаивается покрывшись слоем зеленоватой пены и наступает неожиданная тишина.
Мы можем лишь ждать.
15.00. Выходим на палубу поснимать беснующееся море. Высокие длинные, грандиозные волны. Они кажутся живыми, одушевлёнными. Сначала вызывают страх, потом удивление.
В конце концов мы просто любуемся грозной силой штормового океана:
— Смотри какая великолепная волна. — я хватаюсь за лебёдку, боясь что меня унесёт за борт.
Стоим на палубе пол часа, а может час глядя на море, зачарованные и мокрые. Пытаемся снимать. Каскады пены накрывают нас и даже три слоя непромоканцев не в состоянии остановить потоки воды стекающие за шиворот.
Как странно. Неожиданно прошёл страх. Лодка кажется маленькой игрушкой играющей с волнами намного большими её самой. Кренится, качается, втыкается в гребни, бросается вниз по склонам. Мы тоже играем вместе с ней.
Возвращаемся в каюту проконтролировать по GPS наше местоположение. Сначала я должен вытереться с головы до ног, чтобы не залить водой карту и стол. Ветер повернул на юго-восток и несёт нас в сторону суши. Мы снова рискуем приблизиться к изобате двести метров. Невозможно представить что будет если эти волны станут круче и начнут обрушиваться. Совершенно немыслимо оказаться там. Давление ещё увеличилось и барометр встал на 760. Но если барометр растёт, почему ветер не ослабевает?
22.00. Сделали поворот и легли в дрейф на другом галсе, чтобы удалится от берега. Теперь мы движемся на юг. Дурбан уже в пятидесяти милях. Вой ветра немного изменил тон, возможно он ослабевает. Возможно через несколько часов мы сможем поднять паруса и идти на Дурбан в лавировку. Однако волнение стало ещё сильнее и трудно устоять на ногах.
Лежим на койках с поднятыми бортиками которые удерживают нас от выпадания при непредсказуемых движениях лодки. Я попробовал читать, но не могу. Попробовал спать — не получается. Проводим часы в апатичном оцепенении обмениваясь изредка словами.
— Сколько времени нас уже болтает?
— День.
— И сколько ещё будет?
24.00. Задуло ещё сильней. Я вышел на палубу с анемометром, измерить силу ветра. Но передумал. Снаружи невозможно устоять на ногах и кажется что находишься в аду. Но в каюте удивительный порядок. Мы привязали всё, что могло бы упасть, закрепили книги на полках, убрали кастрюли с плиты, задраили иллюминаторы, закрыли герметично вентиляторы «Дорадо», собрали и уложили в рундуки все вещи, кроме самых необходимых.
Для выхода на палубу люк открываем только чтобы быстро протиснуться и сразу закрываем, чтобы не заливало водой, но выходим очень редко, лишь раз в пол часа, посмотреть нет ли вокруг судов и глянуть на мачты и паруса.
В остальном мы можем лишь ждать. Жуём нежаренные орешки, купленные в Дар-ЭсСаламе. Они отдают плесенью, но кажутся замечательными.
02.30. Ветер ещё усилился. Дует просто с невероятной силой. Два паруса, хоть и крохотных, теперь слишком много. Мы убрали штормовой стаксель и привязали его к палубе. Остался только грот с тремя рифами, всего пять квадратных метров, но и их достаточно чтобы крен достигал 20 градусов, и это хорошо, под боковой нагрузкой лодку меньше болтает. С какой скоростью дует ветер? 45 узлов? 50 узлов? Барометр поднялся ещё на одно деление. Может быть поэтому продолжает дуть? Потому что барометр растёт слишком быстро? Я начинаю отчаиваться. Нанёс на карту наши координаты, Дурбан уже в 80 милях.
Мужчина и женщина отправляются в кругосветное плавание. У него небольшой опыт плаваний во время отпусков, она никогда ранее не ступала на палубу яхты. Они собирались обойти вокруг земного шара за два года и вернуться к своей привычной, земной жизни, которая им всегда нравилась. Это не было бегство от действительности, просто желание посмотреть большой мир. Но плавание захватило их. Два года растянулись на три с половиной и мысль о возвращении к прежнему образу жизни стала невыносимой... .
Для тех кто хотя бы в тайне подумывает отдать швартовы и уйти к далёкому горизонту. Карло и Лиззи, как они сами о себе говорят, яхтсмены немного “анархичные”. Они не вдаются сильно в теории и даже морскую терминологию используют по минимуму, чтобы и дилетантам было понятно. И часто их подход кажется дилетантским. Рассчётам предпочитают живые примеры и обеспокоены тем, чтобы кто-нибудь не принял их советы и рассуждения за истину в последней инстанции, хотя более чем двадцатилетний опыт безаварийных плаваний что-то да значит.
Поэзия и проза (компиляция из разных источников): рассказы из сборников "A Mainsail Haul" и "A Tarpaulin Muster", стихотворения из сборника "Salt Water Poems and Ballads" и др., глава из поэмы "Мазилка". Составитель (и переводчик нескольких рассказов) — Виктор Федин.
Основано на реальных событиях! Самое знаменитое кораблекрушение в истории глазами десятилетнего мальчика. Как он сумел спастись и помочь своим близким? И почему стольким пассажирам «Титаника» это не удалось? Джордж Колдер – самый везучий мальчик на свете. Ведь он отправляется в путешествие на величайшем корабле из всех, что когда-либо были построены, – на «Титанике». Это будет лучшее приключение в его жизни! Но случается невозможное. Корабль, названный «непотопляемым», начинает… Тонуть! И Джордж остаётся в одиночестве, потерянный и напуганный, на судне, которое неотвратимо уходит под воду.
В своей увлекательно написанной книге «От „Наутилуса“ до батискафа» современный французский писатель Пьер де Латиль рассказывает о том, как после многих лет мучительных поисков и неудач людям удалось наконец сконструировать батискаф — подводный аппарат, свободно перемещающийся под водой и способный спускаться на дно величайших впадин Мирового океана.
Французский писатель Анри де Монфрейд (1879–1974) начал свою карьеру как дипломат во французской миссии в Калькутте, потом некоторое время занимался коммерцией — торговал кожей и кофе. Однако всю жизнь его привлекали морские приключения, и в 32 года он окончательно оставляет государственную службу и отправляется во французскую колонию Джибути, где занимается добычей жемчуга. По совету известного французского писателя Жозефа Кесселя он написал свою первую повесть «Тайны Красного моря» — о ловцах жемчуга, которая с восторгом была принята читателями, а автор снискал себе славу «писателя-корсара».
В этом романе удачно сочетается то, что обычно вытесняет друг друга: лихо закрученный сюжет — к историческая точность деталей, достоверность психологии персонажей — и экзотика дальних путешествий. Шестнадцатый век повернут к читателю его малоизвестными гранями. История русского паренька, сделавшего карьеру английского пирата, вряд ли оставит Вас равнодушным. К тому же язык и стиль автора (ранее русскому читателю неизвестного, в отличие от западного) позволяют говорить о том, что это — настоящая проза.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.