Моруроа, любовь моя - [88]

Если взять на себя труд проштудировать протоколы Научного комитета по действию атомной радиации и Политического комитета ООН, а также дебаты Генеральной Ассамблеи, можно увидеть многочисленные критические замечания и жалобы по поводу того, как трудно (а то и вовсе невозможно) сделать сколько-нибудь надежные выводы о риске облучения на основе таких фрагментарных докладов.

Небезынтересно также отметить, что летом 1972 года в Стокгольме Международная конференция по вопросам охраны окружающей среды осудила французские испытания ядерного оружия как раз со ссылкой на указанные доклады.

У Сэнфорда и Теарики эти документы ООН вызвали особенно много вопросов. Почему, например, в них не сказано ни слова о регулярном медицинском обследовании населения, обещанном с самого начала генералами и губернаторами? Может быть, военные не пожелали выполнить свое обещание? Почему с началом ядерных испытаний территориальные органы здравоохранения перестали публиковать статистические данные о причинах заболеваний и смертности? И почему возникла необходимость строить на Таити особенную, секретную военную больницу, куда направлялись для лечения даже полинезийцы, работавшие на полигонах в архипелаге Туамоту? Почему запрещено ввозить и использовать счетчики Гейгера? И наконец, почему доклады совсем не содержат данных о радиоактивности на тех обитаемых островах Туамоту, которые блинке всего расположены к Моруроа и Фангатауфе?

Как депутат Национального собрания Сэнфорд мог обращаться с письменными запросами к любому из министров французского правительства. Теперь он воспользовался этим правом. Вот что сообщал о результате его запроса «Журналь офисьель»:

«Вопрос № 1711. 25 мая 1973 года. Господин Сэнфорд спрашивает министра здравоохранения и социального обеспечения: 1) может ли министр сообщить ему статистику смертности от рака во Французской Полинезии за последнее десятилетие; 2) может ли министр сообщить или получить данные об уровне радиации на следующих трех островах: Хао, Туреиа и Мангарева.

Ответ; датирован 15 сентября 1973 года. Министр здравоохранения и социального обеспечения доводит до сведения уважаемого члена парламента, что его компетенция не распространяется на Французскую Помп цезию. Тем не менее он может сообщить: 1) в последнее десятилетие во Французской Полинезии не отмечено каких-либо изменений в статистике заболеваний раком и лейкемией; 2) радиация на всех островах Французской Полинезии держится в пределах колебаний естественного фона».

Этот уклончивый ответ еще лучше, чем хитрые доклады для ООН, подтверждает вывод, к которому давным-давно пришли на основе здравого смысла полинезийские противники ядерных испытаний.

После трех новых испытаний, проведенных в 1972 году, число взрывов в атмосфере над Моруроа и Фангатауфой достигло 29.

42. НЕОТЛОЖНАЯ ПОМОЩЬ

Новый министр здравоохранения и социального обеспечения Мишель Понятовский[53], от которого депутат Сэнфорд получил в высшей мере неудовлетворительный ответ, стал впоследствии еще более самоуверенным и могущественным деятелем. Близкий друг президента Жискара д’Эстена, он занял пост министра внутренних дел. А тогда он был одним из немногих новых людей в правительстве, формирование которого в апреле 1973 года Помпиду опять поручил Месмеру, хотя тот в большой мере был повинен в не слишком удачном исходе выборов. Еще одним новичком был молодой умеренный депутат Бернар Стази[54], получивший, ко всеобщему удивлению, пост министра по делам заморских территорий.

Разумеется, Месмер вскоре распорядился продолжать экспериментальные взрывы в Океании. Депутат-социалист Делорм тотчас выступил с протестом, приведя превосходный довод в пользу того, чтобы вовсе поставить крест на ядерной программе: Франция рисковала совершенно понапрасну приобрести кучу врагов среди народов стран Тихоокеанского бассейна. Государственный секретарь при военном министре Эймар Ашиль-Фульд[55] резко возразил, что с критикой в этих странах совсем не обязательно считаться, ибо она продиктована исключительно партийно-политическими соображениями, а не заботой о здоровье населения. В конце выступления Ашиль-Фульд повторил обычные несостоятельные доводы, подробно рассмотренные в предыдущей главе. На сей раз они были воплощены в следующих словах: «Поскольку мы принимаем особые меры безопасности для защиты населения, позволяем международным организациям проверять результаты наших проб — обращаю внимание на позитивные высказывания Научного комитета по действию атомной радиации ООН за последние годы, — наконец, поскольку мы должны быть в состоянии защитить свою свободу, правительство твердо намерено проводить запланированные испытания, как намечено».

Фрэнсис Сэнфорд, не скрывая своего возмущения, потребовал слова, чтобы разоблачить пропагандистскую ложь и от имени полинезийского народа выступить против продолжающегося отравления окружающей среды и людей. К сожалению, порядок дня не позволял ему участвовать в дебатах — время было зарезервировано для уже заявленных крупными партиями ораторов. Все же председатель сжалился над Сэнфордом и решил предоставить ему слово по окончании дебатов «для ответа на личный выпад» — предлог, к которому иногда прибегали, чтобы обойти драконовские правила. Но не успел Сэнфорд толком начать, как председатель объявил, что отведенные ему минуты истекли. Да и какая, собственно, разница, если учесть, что Ашиль-Фульд задолго до этого демонстративно покинул зал…