Моруроа, любовь моя - [72]

Бувье подверг подробному критическому разбору сообщение Дебре о том, как и для чего были созданы французские ядерные силы. Министр обороны говорил, что до прошлого века Франция по численности населения занимала первое место в Европе, а потому была самой могущественной страной. Во всяком случае, ни одна отдельно взятая страна не могла бросить ей вызов. А вот в нашем столетии из-за падения рождаемости мощь Франции ослабла. Оттого и возникла необходимость компенсировать численное отставание качественно превосходящей обороной. Вот почему генерал де Голль уже в 1945 году решил начать исследования военного применения атомной энергии и с 1958 года всячески подстегивал эти исследования. «Ныне наши ударные силы достигли такой мощи, — заявил Дебре, — что ни одна держава в мире не решится напасть на Францию».

Бувье отвечал, что, разумеется, оценивать мощь армии числом солдат — анахронизм. В наш атомный век ситуация, естественно, совсем другая. Но чтобы страна на самом деле могла «устрашать» врага, располагающего ядерным оружием, опа должна иметь примерно равную с ним огневую мощь, измеряемую мегатоннами. Такое равновесие налицо между США и СССР, но его нет между Францией и любой из названных держав. «Я сказал бы даже, что для Франции было бы самоубийством применить ядерное оружие против любой из этих великих держав», — добавил Бувье.

Слова Бувье произвели впечатление взорвавшейся атомной бомбы. Лицо Дебре исказилось гневом, и он воскликнул дрожащим голосом:

«Господин Бувье, я запрещаю вам высказываться таким образом о нашей обороне и предупреждаю, что, если вы будете продолжать в том же духе, я покину помещение!»

После этого, несколько овладев собой, министр принялся перечислять все благотворные научные достижения и изобретения, которые без дополнительных затрат сопутствовали военным исследованиям в области атомной энергии. Однако Бувье был наготове и процитировал доклад, недавно опубликованный французским Национальным центром научных исследований. Вопреки утверждениям Дебре, из доклада следовало, что заставлять французских специалистов в области ядерной техники заново открывать то, что ученые других стран открыли и развили 20 лет назад, — чудовищное расточительство. Мало того, что они потерпели неудачу по всем основным показателям; принудительное определение курса научных работ привело к тому, что были запущены другие, более полезные для общества области исследований.

Дебре назвал это рассуждение ребяческим и привел в качестве примера страну, далеко отставшую от Франции из-за отсутствия ядерной мощи, — ФРГ.

Бувье в ответ только улыбнулся и попытался выяснить, что сделано учеными Дебре для защиты гражданского населения Французской Полинезии от вредных последствий серии ядерных испытаний. Широко разрекламированное купание министра в лагуне Моруроа было воспринято всеми как яркое свидетельство «чистоты» и безопасности французских бомб. Но в таком случае, заметил Бувье, Дебре на очередном заседании Совета министров с полным основанием может предложить, чтобы дальнейшие ядерные испытания производились во Франции. Такое решение не только успокоит жителей Французской Полинезии, но и намного удешевит ядерную программу.

На сей раз Дебре не нашелся, что ответить. Вернее, он ответил невпопад, заявив, что прыгнул в воду, потому что стояла жара и было очень заманчиво искупаться. Но Бувье не собирался так просто прекращать разговор о проблеме здоровья и задал министру еще один, гораздо более коварный вопрос. Во Франции есть подчиненная министерству социального обеспечения Национальная лаборатория по атомной радиации, призванная наблюдать за тем, чтобы гражданское население не подвергалось опасному облучению. Почему на этот институт не возложена также ответственность за защиту от радиации жителей Французской Полинезии? Почему вместо этого важнейшая задача контроля военных ядерных взрывов поручена военному органу — упоминавшейся ранее Комплексной службе радиологической безопасности? И наконец, почему французское правительство до сих пор не ответило на требование Территориальной ассамблеи, чтобы Французскую Полинезию посетила международная контрольная комиссия? Если, как утверждает французское правительство, нет никакой опасной радиации, оно должно быть заинтересовано в том, чтобы в этом убедились беспристрастные ученые.

Озадаченный градом вопросов, Дебре предложил Бувье обратиться к специалистам из КАЭ и ЦТИ. Но хотя руководители обеих этих организаций присутствовали здесь же, они ничего не смогли объяснить, и воцарилась долгая напряженная пауза.

Нарушил молчание другой автономист, Даниэль Милло, который с невинным видом выразил горячее сожаление, что региональная реформа де Голля не осуществилась. А если все-таки можно хотя бы во Французской Полинезии провести предусмотренную его программой обширную децентрализацию? Скажем, расширить полномочия Территориальной ассамблеи и возложить исполнение всех ее решений на местное правительство, состоящее из выборных министров. Хотя Дебре отвечал только за оборонные дела, он не стал отмалчиваться, и было похоже, что его мнение совпадает с мнением Милло, а именно: министр считал вполне «нормальным, чтобы в такой территории, как Французская Полинезия с ее быстрым развитием в экономической и социальной областях, депутатам были предоставлены большие полномочия».