Моруроа, любовь моя - [63]

Депутаты Территориальной ассамблеи не разделяли столь твердую веру в способность метеорологов предсказывать погоду с научной точностью. Ибо они знали, что, во-первых, метеостанция во Французской Полинезии была открыта лишь в 1932 году; во-вторых, ее скудное оборудование позволяло производить только простейшие наблюдения за ветрами, осадками и температурой на уровне моря; в-третьих, метеостанция сгорела в 1948 году и в огне погибли все архивы. В 1963 году Теарики позволил себе даже высказать мрачное пророчество, что военным придется когда-нибудь взять обратно свои слова и в последний момент тайком эвакуировать жителей не только Туреиа, но и многих других островов по соседству. Когда уже будет поздно.

Проблема снова стала актуальной 15 мая 1966 года, когда власти опубликовали карту зоны, которая объявлялась опасной для всех судов и самолетов во время предстоящих ядерных испытаний. Зона эта была ограничена «окружностью радиусом 300–400 километров с центром на Моруроа, с клином на восток длиной 740 километров». Теарики не замедлил заявить в Территориальной ассамблее, что в обозначенной таким образом опасной зоне расположено целых семь населенных островов. Военные поспешили внести маленькую поправку — дескать, надо читать «радиусом 222 км (120 морских миль), считая от Моруроа, а не 300–400 км». Эта поправка не успокоила Теарики и его коллег в Ассамблее. Их тревога была вызвана отчасти легкостью, с которой военные пересматривают опасные границы, отчасти же тем, что остров Туреиа все равно оставался в пределах запретной зоны. Как быть с его 50 обитателями? И вообще, кто поручится за то, что ветер в последнюю минуту не повернет на несколько градусов и не отнесет радиоактивные частицы на многочисленные населенные острова, расположенные поблизости от опасной зоны. Прежде всего на острова Гамбье.

Никаких дополнительных данных от военного командования не последовало. Никакие острова не были эвакуированы ни в 1966 году, ни в 1967-м. Между тем после первых взрывов новозеландская лаборатория по атомной радиации сообщила, что на всех островах к западу от Таити выпал сильный радиоактивный дождь. Постепенно выяснилось, что между первой и второй сериями испытаний военные поспешно соорудили убежища на многих атоллах восточной части архипелага Туамоту. За исключением Туреиа.

Отсутствие сведений о результатах выборов 7 июля 1968 года говорило о том, что военные все же решили эвакуировать население острова. Вот только время было выбрано очень уж неудачно. Как совместить с законом тот факт, что французские граждане лишаются избирательного права путем внезапного принудительного переселения, спросил Сэнфорд в Территориальной ассамблее. И при поддержке Теарики поставил на голосование проект резолюции (который был тут же одобрен) с требованием прекратить все дальнейшие ядерные испытания. Мотивировок было много, и все они звучали весьма убедительно. Судите сами:

«11 января сего года наша Ассамблея приняла резолюцию, призывающую французское правительство направить к нам контрольную комиссию в составе трех иностранных исследователей — из Японии, Новой Зеландии, Соединенных Штатов — и трех французских исследователей— Жана Ростана, Теодора Моно и Альфреда Каслера, а также специалистов из французской лаборатории по атомной радиации для изучения воздействия ядерных взрывов на окружающую среду.

Правительство в Париже оставило наш призыв без ответа. Узнав, что в этом году предстоит новая серия испытаний, включающая взрывы водородных бомб, я направил 30 мая правительству следующее послание:

«Поскольку вы отказались выполнить требование Территориальной ассамблеи о том, чтобы контрольная комиссия исследовала проблему радиации во Французской Полинезии, я как депутат названной территории ходатайствую, чтобы дальнейшие ядерные испытания были немедленно прекращены и здоровье населения больше не подвергалось риску».

Проведенный в воскресенье первый взрыв подтверждает срочную необходимость положить конец этим фейерверкам. Тем более что нам, как сообщают газеты, предстоит созерцать два великолепных взрыва водородной бомбы. Отсюда следует, что вряд ли можно ожидать положительного ответа на мое обращение к французскому правительству от 30 мая. Поэтому я предлагаю, чтобы Территориальная ассамблея воспользовалась полномочиями, предоставленными ей параграфом 40 указа № 57/912 от 22 июля 1957 года, где говорится, что нам принадлежат законодательные права по вопросам, касающимся:

— земледелия, лесов, прибрежных вод, защиты почвы и растительности;

— гигиены и здравоохранения, исключая борьбу с туберкулезом, проказой и элефантиазом;

— благоустройства городов, жилищ и строительства прочих сооружений, опасных, неудобных и вредных для здоровья;

— памятников и исторических мест.

Никто не станет отрицать, что ядерные испытания наносят ущерб почве, растительности, водам и здоровью людей и что военные базы относятся к числу «опасных, неудобных и вредных для здоровья» сооружений, подразумеваемых в цитированном параграфе.

Французское правительство прожужжало нам все уши заверениями, будто ядерные испытания на Моруроа безвредны для нашего населения. Отчетливее всего это утверждение сформулировано профессором Франсисом Перреном в его письме от 16 мая 1966 года. Как известно, он пытается доказать, что принятые меры защищают население от радиации, превышающей «максимально допустимую дозу», определенную международными научными организациями. Однако профессор умалчивает о том, что термин «максимально допустимая доза» отнюдь не означает, что меньшие дозы