Моруроа, любовь моя - [3]

Несмотря на свою ограниченность, Конституция 1946 г., несомненно, явилась шагом вперед по сравнению с прежними колониальными порядками. Достаточно сказать, что она отменила принудительный труд в колониях, ввела кодекс законов о труде, предоставила местным жителям французских владений право занимать административные должности.

Бенгт и Мари-Тереза Даниельссон с большой симпатией рассказывают о ветеране второй мировой войны, активном участнике борьбы за автономию и независимость Полинезии Пуванаа а Оопа Тетуаапуа. Он создал партию «Демократическое объединение населения Таити» (РДПТ), которая на выборах 1951 г. добилась избрания Пуванаа в Национальное собрание.

Под влиянием гигантских и необратимых перемен в мире, подъема национально-освободительной борьбы, энергично поддерживаемой всем международным коммунистическим и рабочим движением, французский парламент принял 23 июня 1956 г. «закон-рамку», главная цель которого состояла «в привлечении населения к более тесному управлению своими делами»[4]. Однако эта благая идея в значительной мере была лишена реального содержания правительственными декретами, принятыми на протяжении двух последующих лет.

Во всех заморских территориях было введено всеобщее избирательное право. Создавались правительственные советы, избираемые территориальными ассамблеями, но работающие под председательством губернатора, именуемого и в новых условиях главой территории. Формально он не имел полномочий принимать решения по вопросам, входящим в компетенцию правительственного совета (развитие и регламентация местного производства и торговли, организация базаров и ярмарок, вопросы здравоохранения и начального образования, создания, изменения и упразднения административных округов и т. д.). Но если губернатор считает, как говорилось в одном из декретов 1957 г., что решение совета «выходит за пределы его полномочий или может нанести ущерб национальной обороне, публичному порядку, поддержанию безопасности или публичным свободам, он доводит это до сведения министра по делам заморских территорий. Этот последний может аннулировать постановление декретом, принятым после заслушивания мнения государственного совета»[5].

С присущими им наблюдательностью и тонким юмором супруги Даниельссон рассказывают о выборах 11 декабря 1957 г. Территориальной ассамблеи и Правительственного совета, в составе которых представители РДПТ получили большинство мест. Пуванаа был назначен заместителем премьер-министра и министром внутренних дел. Приняв на веру бесчисленные декларации об «истинной автономии» французских владений, на которые не скупились в Париже, пуванисты решили ввести в Полинезии подоходный налог, рассчитывая за счет крупных французских и китайских торговцев пополнить местный бюджет. Однако дело оказалось трудным. Таитянские торгово-промышленные круги организовали демонстрацию протеста перед зданием парламента.

Противники реформы не ограничились словесной перепалкой и уличной демонстрацией. Они мобилизовали своих представителей в Территориальной ассамблее — депутатов от голлистской партии «Таитянский демократический союз», в свою очередь получивших поддержку губернатора. В итоге пуванисты, потерявшие чувство реальности, потерпели поражение, и вопрос о подоходном налоге был снят.

Эти события, всколыхнувшие Полинезию, совпали по времени с приходом к власти генерала де Голля и установлением Пятой Республики во Франции. Ее новая Конституция по-прежнему рассматривала заморские департаменты и территории как составные части Французской Республики. Конституционный референдум состоялся 28 сентября 1958 г. Пуванаа призвал своих сторонников голосовать против принятия новой Конституции, что практически открывало путь к независимости Полинезии, но в то же время означало отказ от программы «Демократического объединения населения Таити», требовавшей лишь автономии в составе Французского Союза. В итоге РДПТ раскололась, и ее умеренное крыло создало новую партию во главе с издателем Жаном-Батистом Сераном-Жерюсалеми. 64 % населения Французской Полинезии одобрило голлистскую Конституцию.

В Париже решили воспользоваться благоприятной ситуацией. Всего через десять дней после референдума губернатор объявил о решении де Голля, уволившего всех членов Правительственного совета от РДПТ. Вскоре по нелепому обвинению в попытке поджечь Папеэте привлекли к суду Пуванаа. Приговор был неоправданно суровым: восемь лет тюремного заключения и пятнадцать лет ссылки. Пуванаа отбывал наказание в Марселе, в мрачной тюрьме Бометт. Его освободили в ноябре 1968 г. За несколько лет до этого, в ноябре 1963 г., РДПТ и партия Серана-Жерюсалеми «Таитянская партия независимости» были распущены. Серанисты не смогли оправиться от этого удара. А пуванисты, опираясь, как и прежде, на сельское население, создали в 1966 г. «Патриотическую партию», выступавшую под лозунгом автономии Полинезии, требовавшую освобождения Пуванаа и возвращения его на родину.

В 60-е годы французская Океания по-прежнему не знала массовых народных выступлений под лозунгами автономии и тем более независимости, но эти идеи не сходили с повестки дня общественной жизни, оказывали свое воздействие на ход избирательных кампаний. В октябре 1966 г. сенатор Альфред Порой, активно поддерживаемый де Голлем и губернатором, мэр Папеэте с 1942 г., не был переизбран на эту должность. Вскоре, в марте 1967 г., на очередных выборах в Национальное собрание потерпел поражение голлистский кандидат, и депутатом стал Фрэнсис Сэнфорд, школьный учитель. В парламенте он примыкал последовательно к независимым республиканцам, затем к центристской группировке «Прогресс и современная демократия», а потом к фракции так называемых реформаторов. Но эта отнюдь не левая политическая «палитра» не помешала Сэнфорду дважды требовать референдума по вопросу о внутренней автономии в Полинезии. Когда в декабре 1967 г. во французский парламент был внесен проект закона, разрешавшего населению Коморских островов избирать свое правительство во главе с премьер-министром, Сэнфорд предложил обсудить вопрос о системе управления во всех заморских территориях Франции. Но все попытки полинезийского депутата привлечь внимание парламентских кругов и общественности метрополии к внутренним делам далекой Океании не увенчались успехом.