Морской волк - [20]

Я волновался, как курсант. Потому что, несмотря на свое звание и опыт, впервые стрелял торпедами по реальной и видимой цели. Как сам легендарный Маринеско — а также Колышкин, Щедрин, Матиясевич, чьи мемуары я прочел еще в училище.

Большой транспорт разорвало пополам. Его половинки накренились в разные стороны и синхронно исчезли, — совсем как у Щедрина — он писал, что успел даже сфотографировать эту сцену через перископ.

Второй просто нырнул в волны, как подлодка. Явно железо в грузе — техника, авиамоторы, орудия, оборудование для никелевых рудников или ремонта битого «Тирпица» — ну точно что-то ценное, раз так охраняли! Куда делся третий, я даже не заметил — наверное, опрокинулся мгновенно, и днище уже не видно из-за горизонта.

Затем пришел звук. Затухающий гром, от которого двадцать тысяч тонн лодки слегка содрогнулись и где-то в отсеках закричали «ура!» — впрочем, возможно, это мне лишь показалось?

— Товарищи подводники, спасибо за отлично проделанную работу! Нами потоплены немецкий минный заградитель с запасом мин, а также три транспорта общим водоизмещением до двадцати тысяч тонн. Что наблюдал лично.

— Дистанция… пеленг — взрывы глубинных бомб! — Доклад акустика.

Рыбу глушат. Давайте — меньше бомб у вас останется!

— Все, уходим! Перископ убрать, ныряем на двести, курс вест, двести семьдесят.

— Командир, а чего бояться? Кто из этих нас догонит?

— Нас не видели — пусть и не знают. И думают, что наши лодки везде! А мы отойдем мористее и будем слушать. Саныч, проложи курс!

От Советского Информбюро, 20 июля 1942 года.

В районе Воронежа наши части ведут упорную борьбу с перешедшим к обороне противником. Бой в одном населенном пункте, длившийся весь день, закончился победой наших пехотинцев и танкистов. На улицах села немцы потеряли только убитыми 1500 солдат и офицеров. Дополнительно захвачены 5 орудий, 2 минометные батареи, 24 пулемета и склад с боеприпасами. На одном из участков гитлеровцы предприняли танковую контратаку. Наши артиллеристы и бронебойщики открыли огонь и подбили 7 немецких машин. Затем ударили с фланга наши тяжелые танки. Потеряв еще 12 танков, немцы отступили. На другом участке батальон немецкой пехоты пошел в «психическую» атаку. Гитлеровцы шли в атаку пьяными. Огнем нашей артиллерии, минометов и пулеметов почти все наступавшие немцы были уничтожены На других участках фронта существенных изменений не произошло.

Мы ждали три дня. Слушая эфир, узнали много интересного — причем как от немцев, так и от англичан. Немцы объявили, что при отражении нападения на конвой потопили две английские подлодки. Англичане же заявили об утоплении шести немецких кораблей при отсутствии своих потерь. Как ни странно, английские данные были ближе к истине, потому что в расшифрованных нами немецких сообщениях говорилось, что еще один транспорт получил при взрыве «Ульма» такие повреждения, что его едва дотянули до порта, а три противолодочника (бывшие траулеры) приложило взрывной волной — причем один так, что почти половина команды убиты или ранены, а саму лоханку проще списать.

Сан Саныч ошибся. «Лютцов» действительно при выходе на конвой PQ-17 вместе с «Тирпицем» поймал подводную скалу, повредив руль и погнув лопасти одного винта, из-за чего едва ковылял на десяти узлах, управляясь с трудом. Прочтя упоминание «был в ремонте с… до…», Саныч здраво решил, что его перегоняли в Германию. Это было неправдой — на самом деле ремонт и его, и «Тирпица», поймавшего в борт две лунинские торпеды (два метра углубления в броневой пояс! Ниже — и разворотило бы борт!), был проведен с помощью кессонов к базе в Нарвике.

Но юмор в том, что (как мы узнали много позже, но это совсем другая история), спецоборудование для ремонта «Лютцова» погибло на одном из утопленных нами транспортов! И вышло, что мы изменили историю под себя, сами того не ожидая!

Сначала Саныч, как и все раздосадованный ожиданием, прочел материалы более внимательно, схватился за голову и прибежал ко мне. Сильно ругаться не хотелось. Летеху какого-нибудь обматерил бы и непременно придумал наказание. Ну а Саныч — старая гвардия, боевой конь, в общем, ему прощалось. На первый раз.

И если б не мой день рождения… Пустяк, но оказавшийся решающим. Отчего-то взбрело в голову отметить, а после — ходу. Попросил кока испечь торт или пирог, а также придумать что-то на закусь. В нашем времени мы всегда праздновали вместе, все друзья за одним столом, жена Петровича пекла свой фирменный пирог с голубикой, готовила утку с клюквой — такая вкуснятина, что даже в желудке заурчало. А теперь вон как вышло… В штабе, наверное, сейчас места себе не находят, мы же пропали три недели назад. Ищут всем флотом — гадают, куда исчезла атомная подводная лодка таких размеров, и думают про второй «Курск» или С-80, что пропала без вести в шестьдесят первом. Ее долго искали — а нашли случайно, через семь лет. Лодка лежала на грунте всего в пятидесяти милях от берега, с затопленными четвертым и пятым отсеками. Остальные были сухие, люди жили там еще не меньше недели. Тела еще можно было узнать в лицо, воздушные резервуары торпед и баллоны ИДА были пусты. Двести метров глубины, а выброситься через аппараты наверх можно было максимум со ста двадцати. Лодку подняли тогда же, в шестьдесят восьмом — и семьдесят восемь могил на кладбище в Оленьей Губе.