Морской узелок. Рассказы - [8]

— Не гневайся, Василий Иванович, на малого! — добродушно сказал черный старик. — Не то что дети — и взрослые люди видом моим бывают смущены… Что делать, если я черен!

— Нет, нет! — воскликнул Александр, ободренный защитой гостя. — Батюшка не станет меня пороть. Не беспокойте себя, сударь, напрасно. Батюшка знал, наверное, что вы будете к нам и ведь ничего мне не сказал, а дал мне читать про ваши битвы. Я всю ночь читал… Только… как же это? Да нет! Это не вы, сударь! Что за ерунда!

И Александр опять смутился и смолк.

Отец, угрюмо потупясь, опустился на скамью напротив сына. Мать стояла, опустив руки в смущении.

— Да полно-ка, Авдотья Федосеевна, с кем же греха не бывает! — утешил ее гость. — Да и где же было еще отроку научиться светскому учтивству? И мы с Василием Ивановичем ни шаркунами паркетными, ни вертопрахами не бывали, а вот я — генерал, а Василий Иванович — по должности полковник. Да и что нам чиниться: мы по отцу нашему, блаженной памяти императору Петру Алексеевичу, хотя и гораздо разных лет, братьями должны почитаться… И мой и твоего отца крестный отец, знаешь ли ты, — обратился Ганнибал к Александру, — царь Петр Первый. А я тебе по нему вроде родного дяди.

— А почему же, сударь дядюшка, — спросил, осмелев, Александр, — вы Ганнибалом прозываетесь?

Ганнибал усмехнулся.

— Быть мне Ганнибалом — тоже воля Петра Алексеевича: он так прозвал меня в чаянии, что я свершу великие военные подвиги вроде моего карфагенского тезки. Смотри на меня, отрок, и поучайся. Но из какого я возник ничтожества! Ты, стало быть, читаешь историю про Ганнибаловы похождения. Сие похвально, хотя то и сказки. А вот послушай, коли тебе любопытно, мою простую историю.

И отец и мать Александра успокоились, видя, что важный гость ничуть не рассердился на неловкие выходки их сына. Они с почтительным вниманием слушали неторопливый рассказ Ганнибала, хотя только одному Александру в рассказе этом была новость…

— Был я арапчонком в серале у турецкого султана, откуда меня выкрали, потом привезли в невскую столицу и подарили Петру. Коль скоро я вырос, Петр Алексеевич послал меня в Париж учиться военным наукам. Вернулся я, гораздо зная инженерное дело и фортификацию, и сделан был капралом Преображенского полка. В мое капральство отдали из недорослей нескольких солдат, с тем чтобы я их научил арифметике, тригонометрии, геометрии планов, фортификации. В моем капральстве был твой отец, о чем, я чаю, он тебе говаривал…

Василий Иванович проговорил, вздыхая:

— Беда моя, что Александр только военными делами и бредит!

— Какая же в том беда?

— Да вот спроси мою Авдотью Федосеевну, — с досадой ответил Василий Иванович. — Она мать…

Авдотья Федосеевна не садилась и чинно слушала разговор мужчин, сложив жеманно руки накрест. Когда же Ганнибал к ней обратился, она церемонно присела и ответила:

— Помилуй, государь мой, да какой же из Сашеньки воин выйти может? Ему двенадцатый ведь годок, а дать можно от силы девять. Хилый, хлипкий… Солдату надо быть рослому, красивому, видному, развязному, а он у меня, как девочка, застенчив. А хоть мне мил он и такой, голубчик, — какой же может выйти из него генерал?

— Василий Иванович, в какой ты записал Александра полк? В свой, Преображенский? — спросил Ганнибал.

— Ни в какой.

— Как же это могло случиться? Ты упустил столько времени! Ведь сверстники его уже капралы.

— Вина не моя. Родился он у нас хилый. Я думал было тотчас же записать в свой полк — мать вступилась. Я подумал: куда спешить? Погодим — может быть, он и не выживет. Прошел годок, а тут вышел указ, чтобы младенцев в полки не записывать. Так и вышло, что сверстники моего Александра в двенадцать лет капралы, а он остался у нас на руках недорослем.

— Да знаешь ли ты, что прежний указ потерял силу и можно теперь недорослей записывать?

— Знаю, не ранее тринадцати лет. Стало быть, так: опять Александру год дожидаться…

— Ну, а ты как, большую охоту имеешь к военному делу? — спросил генерал у мальчика.

— Пребольшую охоту имею, сударь. Сегодня я всю ночь читал книгу про войны Рима с Карфагеном.

— Так ты хочешь быть Ганнибалом?

Мальчик ответил:

— С вами, сударь, их уже два. Нет, я не хочу быть третьим Ганнибалом.

— Ты хочешь быть первым?.. Для этого надо много знать, много учиться.

— Испытайте, сударь, что я знаю.

Ганнибал проэкзаменовал Александра. Оказалось, что он знает немного по-французски, по-немецки, пишет по-русски не хуже самого генерала. Считал Александр быстро, память у него была отличная. Он принес из своей светелки небольшую книжку Вобана о крепостях, переведенную с французского отцом, и без запинки отвечал на все вопросы Ганнибала. Мальчик знал эту книжку от корки до корки наизусть.

Ганнибал поцеловал Александра и спросил:

— Так ты хочешь быть солдатом?

— Да! — кратко ответил Александр.

— Когда б он был записан в полк в свое время, то был бы теперь уже сержант, а то и подпоручик! — досадливо заметил Василий Иванович.

— Время не опоздано.

— Решено: запишу тебя, Александр, в полк! — стукнув по столу ладонью, сказал Василий Иванович.

Мать заголосила, протягивая к сыну руки:

— Родной ты мой, галчоночек ты мой! Отнимают первенького моего у меня…