Морской старик - [15]
– Митя-а-а!.. Куда ты ушел? Зачем ты ушел?
Отчаяние охватило ее. Где его искать? Найдет ли она Митю до ночи? Он может погибнуть!
Девочка тщательно осмотрела шалаш и взглянула на лодку и море. Волны наступали. Начинался второй дневной прилив.
Воду и ягоды Маня убрала в шалаш, а сама побежала к лодке. Следы… Это его сапоги. Хорошо, хорошо… Значит, он пошел в ту сторону.
Девочка быстро нашла место, где Митя поднимался в гору, – там осыпалась земля. И дальше уже она ни на минуту не теряла следа, который хорошо был виден на свежепримятой траве.
Начавшийся прилив быстро заполнял галечную отмель.
Митя с ужасом смотрел, как на него надвигаются грозные пенистые волны. Ему чудилась борода Морского старика и костлявые длинные пальцы. Они высовывались крючками из волн, стараясь схватить Митю. Но в самый ужасный момент море на несколько мгновений отступало от берега; тогда пальцы судорожно царапали землю и волочили за собой гальку и крупные камни.
Митя обезумел, но не кричал. У кого просить пощады? Кого пугать криком? Кого звать?
Волны уже докатывались до стены и стучали об нее галькой.
Мальчик повернулся спиной к морю и ухватился пальцами за щели утеса.
– Митя-а!.. – раздалось почти над головой мальчика.
Маня увидела его с ближайшего мыса и пробралась к уступу. При помощи большой суковатой палки, установленной наискось, Маня втащила обессилевшего мальчика в безопасное место.
– Пойдем скорее к лодке. Там ягоды есть.
Мальчик дрожал: вся одежда его была пропитана морской водой.
С большим усилием вскарабкались дети наверх и добрели до шалаша. Маня раздела Митю, повесила все сушить, а его одела в свой халатик и уложила на мховую постель.
Небо все больше и больше хмурилось. Солнца не было видно, и день, казалось, клонился к вечеру…
Девочка заставила Митю поесть хлеба с ягодами и сахаром, а сама утолила голод сырой головкой кеты.
Не теряя времени, она нарезала несколько охапок свежей травы и еще тщательней укрыла шалаш. Чтобы траву не разнесло ветром, Маня придавила ее палками.
Сначала Митя лежал смирно, но потом начал жаловаться, что ему холодно.
– Подожди, подожди, Митя, и огонь будет, – утешала девочка.
– А где ты спичек возьмешь? Ведь у тебя нет спичек, – хныкал мальчик.
– Да, это правда.
Спичек нет, но огонь нужен, очень нужен! С огнем тепло и весело. Можно было бы сделать маленькую урасу из сена и веток, развести огонь и около очага поджарить рыбу. А спичек нет… Как добыть огонь?
Маня часто видела, как ее отец и мать выбивали огонь из камня.
«Это настоящий, живой огонь. Такой огонь крепко держится, потому что он из камня. От спичек огонь так себе: скоро добудешь, ну и не смотришь за ним. Спички воды боятся: намочил их – и пропало дело, – часто говорила мать Мане. – Тебе надо самой уметь добывать огонь из камня».
Девочка очень хорошо помнила, как один раз мать дала ей в одну руку огниво, а в другую – кремень с прижатым к нему кусочком трута и велела бить по камню.
Были сумерки. После каждого удара сыпались золотистые искорки. Потом вдруг ей обожгло палец. Мать подложила тоненькой бересты и велела раздувать тлеющий трут. Вспыхнул огонек, и Маня, слушая указания матери, развела свой маленький очаг. Ах, как тогда ей было весело! Вот сейчас бы добыть живого огонька! Как бы обрадовался Митя!..
Девочка опустила голову. Ей хотелось вспомнить, какой это был камень и что такое трут. Камешек был маленький, немного желтоватый, а трут серый и такой мягкий…
Вдруг она подскочила. Неужели потеряла?.. Девочка схватилась за ремешок, висевший на шее, и потянула. На ремешке были привязаны амулеты и кожаный, крепко зашитый оленьими жилами сверточек. Да, да, в этом свертке живой огонь. Теперь Маня отчетливо помнила, как мать, зашивая сверток, приговаривала: «Вот я тебе сюда кладу кремень и немного трута; его хватит разжечь два-три огня. Смотри береги все это и не распарывай, пока не будет у тебя большой-большой нужды в огне. Смотри не распарывай в открытом месте. Сделай шалашик или урасу… Сухих дров приготовь раньше да тонких-тонких стружечек нарежь или бересты приготовь, больше бересты, тонкой бересты приготовь. Если у тебя не будет настоящего огнива, обухом ножа по камешку ударяй. И всегда с собой камешек и трут вози. Будут у тебя спички – все равно не забывай про кремень и трут. Спички что? Намокнут – и пропали, а трут намокнет – высуши его подмышкой, и он опять огонь даст…»
Маня выскочила из шалаша и запрыгала хлопая в ладоши, как будто около нее уже горел костер.
– Когда будет большая-большая нужда… – проговорила девочка.
А что, сейчас большая нужда или нет?.. Сейчас лето, в шалаше тепло, а рыбу и мясо нерпы она может есть сырыми. «Нет, огня разводить пока не надо… А Митя?.. Ведь он не может есть сырое мясо, да и море его намочило. Ему огонь нужен. Да, да, нужен… нужен… Для Мити огонь разведу. С огнем будет весело-весело. Сначала маленькую урасу сделаем. Сухих дров и бересты приготовим. Убить нерпу еще нужно. Убью нерпу и дам Мите кусочек сырого мяса – пусть ест. Съест! Все равно съест. Хлеба-то маленький-маленький кусочек остался. Вот будет хорошо! Митя настоящий охотник тогда будет. Никого бояться не будет, плутать по лесу не будет; сильный и ловкий будет. А то сейчас он совсем плохой. Не мог вылезть на уступ. Не мог догадаться камешков подложить и подняться. Совсем плохо так… Подожду огонь разводить. Покормлю его сырым мясом, а тогда разведу. Вот будет хорошо!»
