Морской скорпион - [61]

Она опять подняла голову, и взгляды их встретились. Лицо ее приняло выражение грустной нежности, словно она почувствовала, как ему понравилась, и была благодарна ему за это, и сама испугалась, почувствовав, как это все ответственно. И по выражению грустной нежности на ее лице он вдруг понял, что еще не осознанная ответственность за ее жизнь и придала его предчувствию счастья этот привкус страха.

В этот миг остроносенькая, которую Сергей уже про себя называл не иначе как Буратино, подняла голову, и на лице ее было выражение человека, наконец-таки застукавшего преступника.

«Ах, значит, ты до этого меня обманул, что не смотришь на мою подругу, а только ждешь, когда освободится место?! Ах, значит, все это вранье, и ты еще смеешь нагло держать в руке ручку и выставлять перед собой какую-то дурацкую бумагу?!» — говорил ее негодующий взгляд.

Про себя страшно смутившись, Сергей взглянул на нее с тупым упрямством и налег на стол, показывая, что у него самые серьезные намерения заполнить этот лист бумаги.

Краем глаза он видел, что Буратино продолжает следить за ним. «Ну, давай, давай, пиши, я посмотрю», — говорил ее насмешливый взгляд, и Сергей с ужасом почувствовал, что ни одно слово не лезет ему в голову и он не может ничего написать.

Сергей решительно макнул ручку в чернильницу и снова склонился над своим перевернутым бланком. В голову, как назло, не лезло ни одно слово, вернее, все слова казались до того фальшивы, что он не осмеливался их написать, словно эта Буратино, как только он их напишет, выхватит у него бланк и зачитает его своим подругам.

Сергей поднял голову. Прямо перед его глазами на стене барьера, разделяющего столы, красовалась рекламная надпись. Он механически стал ее читать, ощущая какой-то странный коварно-вкрадчивый подтекст, который таился в простых словах текста и, главное, воспринимался как бы раньше его прямого смысла.

ЕСЛИ ВЫ ЖЕЛАЕТЕ ЗНАТЬ, КОГДА И КОМУ ВРУЧЕНО ОТПРАВЛЕННОЕ ВАМИ ПОЧТОВОЕ ОТПРАВЛЕНИЕ, ПОСЫЛАЙТЕ ЕГО С УВЕДОМЛЕНИЕМ О ВРУЧЕНИИ ПРОСТОЙ ПОЧТОЙ.

Странно, подумал Сергей, они так пишут, словно отправители писем разделяются на две категории людей, на тех, кого интересует, кому вручено их письмо, и тех, кого это не интересует.

Сергей стал переписывать эту надпись, и ему сразу стало легко. Теперь, переписывая, он весело расшифровывал то, что казалось коварно-вкрадчивым.

…посылайте его с уведомлением о вручении простой почтой…

А мы именно на эти письма обратим особое внимание, думал Сергей, как бы доканчивая мысль автора этой рекламы.

Снова разлетелись три девичьи головки от взрывной волны сжатого смеха. Сергей теперь смело поднял глаза и увидел мимолетный взгляд остроносенькой и немного задержавшийся взгляд девушки, которая ему понравилась. Взгляд этот выражал и доброжелательное любопытство, и одновременную готовность замкнуться, если внимание Сергея грозит ей какой-то опасностью.

Ну конечно же не грозит, сказал Сергей мысленно, продолжая смотреть на нее и испытывая нежную благодарность за этот ее задержавшийся чуть-чуть взгляд.

Но тут Буратино, спохватившись, снова подняла на него глаза, словно досадуя на то, что он все еще здесь рассиживается, все еще подглядывает за ее подружкой и еще имеет наглость делать вид, что что-то пишет.

«Вот и пишу», — тупо ответил Сергей своим взглядом и, снова решительно макнув перо в чернильницу, склонился над бумагой. Краем глаза он видел, что остроносенькая что-то сказала своей подруге, та, как показалось Сергею, еще ниже опустила голову, но в это время третья девушка, видно, придумала какую-то смешную фразу, и они опять сдержанно прыснули, и Сергею это дало право снова поднять голову, словно неуместный звук этого смеха отвлек его от глубоких раздумий над деловым письмом. Чтобы не смотреть прямо на девушек, он устремил взгляд мимо них и без труда прочел над одним из окошечек на той стороне зала:

ПРИЕМ ЦЕННЫХ БАНДЕРОЛЕЙ С МЕЛКОТОВАРНЫМ ВЛОЖЕНИЕМ

На этот раз смех девушек вызвал недовольство женщины, сидевшей рядом с Сергеем. Она подняла голову и осуждающе посмотрела в сторону девушек. Она это делала уже несколько раз, но девушки не замечали ее. На этот раз она, достаточно бесцеремонно наклонившись к Сергею, выглядывала из-за столика, с гневным терпением дожидаясь, когда девушки посмотрят в ее сторону.

Сергею наклон этот ее очень не понравился, во-первых, потому, что она могла прочесть то, что он написал на своем перевернутом бланке, и принять его черт знает за кого, может за сумасшедшего. Но главное — этот агрессивный наклон в его сторону мог быть воспринят девушками как движение, выражающее единство взглядов с Сергеем по поводу поведения этих девушек. Этого Сергей никак не хотел.

Женщина уже написала целую кучу, по-видимому, ведомственных телеграмм и сейчас, прервав работу и наклонившись в сторону Сергея, ждала, когда девушки ее заметят. В ее маленьких глазках сиял огонек коммунального злорадства, какой, бывало, наблюдал Сергей у жительниц общих квартир, терпеливо ожидающих удобное время, чтобы высказать соседке свое законное недовольство.

Наконец обе девушки — и та, что нравилась Сергею, и Буратино -подняли головы, и женщина, поймав глазами их взгляды, сказала с ядовитым доброжелательством: