Морской дракон - [23]

– Ну вот, – наконец сказала она, довольная своей работой, – так будет гораздо лучше.

Маклин поднялся с кресла и снова подошел к ней. Приветствие, зачеркнутое, перечеркнутое и зачеркнутое опять, в конце концов, выглядело так: «Моя любимая, дорогая мамочка».

– Да-а, – протянул Маклин.

В его голосе явно слышалась ирония.

– Хорошо, что я подписал письмо, а то она никогда бы не догадалась, от кого оно.

– Если позволите, я бы хотел предложить еще кое-что, – сказала Джоанна. – Я думаю, что будет лучше закончить его таким образом.

Не дожидаясь его ответа, она зачеркнула строчку и сверху подписала: «С уважением и почтением, Ваш любящий сын».

Маклин взял письмо и перечитал его без всяких комментариев. Слишком поздно Джоанна поняла, что ее почерк слишком красив и витиеват для простого дворового мальчика-сироты. Письмо пестрело всевозможными завитушками и хвостиками.

– Мне надо бы переписать его, – сказала она, потянувшись за письмом.

– Не надо, – ответил Маклин.

На его губах играла еле заметная улыбка.

– Моей маме оно понравится и в таком виде. Думаю, что она получит большое удовольствие, читая его.

В его глазах вспыхивали веселые искорки, и неожиданная теплота в его взгляде и тоне заставила Джоанну судорожно вздохнуть. Как ей могла прийти в голову мысль, что его глаза холодные и невыразительные? Глядя на него сейчас, она сама удивлялась, как еще совсем недавно верила в то, что он только наполовину человек, что в нем течет кровь морских чудищ, бороздящих глубины моря.

Этим утром Маклин казался Джоанне каким-то другим, хотя она не смогла бы объяснить, отчего это. Может, причина была в том, что он впервые подошел к ней так близко, что она ощущала жар, исходящий от его сильного, мускулистого тела? Она отодвинулась подальше, пока запах хвои совсем не затуманил ей ум.

Маклин забрал у Джоанны перо и чернила и положил их на стол, потом взял книгу с ее колен и крепко ухватил ее за руку.

Джоанна вздрогнула от его прикосновения, словно ожидая, что кожа морского дракона окажется холодной и противной на ощупь, но она была теплой, почти горячей, и это напугало ее еще сильнее. Джоанна попыталась вырвать руку, но Маклин положил атлас на широкую скамью и повернул девушку лицом к себе.

Жар, исходящий от его руки, казался Джоанне таким сильным, что ей вдруг ужасно захотелось побежать к роднику и остудить себя ведром ледяной воды.

Маклин повернул ее перемазанную чернилами руку ладошкой кверху и стал разглядывать мозоли – последствия работы в конюшне.

– Джок заставляет тебя работать слишком много, – сказал Маклин, нахмурившись.

– Вовсе нет, – запротестовала Джоанна. – Мне нравится работать в конюшне.

– Я передумал, парень, – заявил Маклин. – Из тебя получится гораздо лучший писарь, чем конюх. С этой минуты ты будешь работать здесь, в библиотеке, со мной.

Джоанна не могла поверить в происходящее. Она прилагала столько усилий, чтобы быть от него подальше, и вот вам, пожалуйста… Маклин, словно не замечая ее судорожных попыток освободиться, смотрел на нее сверху вниз со странным выражением – смесью веселья и симпатии.

«Что он, черт возьми, замышляет?» – растерянно подумала Джоанна.

Если бы Джоанна не понимала, насколько такое предположение абсурдно, она бы решила, что Джоуи просто ему нравится. Уж чего-чего, а проявления дружеских, даже братских чувств к чумазому дворовому мальчишке она никак не ожидала от Морского Дракона.

Звук тяжелых шагов прервал ее бесполезные попытки вырваться. В дверях появился Фичер. Джоанна надеялась, что Маклин ее тут же отпустит, но он продолжал держать ее за руку, как если бы это была самая обычная вещь на свете.

Господи, что подумает его помощник? Ведь лэрды обычно не демонстрируют привязанности к немытым дворовым мальчишкам.

Но Фичер не выказал ни малейшего удивления. Он стоял и, широко улыбаясь, ждал.

– Ну, теперь беги, Джоуи, – сказал Маклин, наконец отпуская ее. – Но помни, что вторую половину дня ты работаешь здесь, со мной.

Джоанна развернулась на каблуках, вихрем пронеслась мимо бородатого гиганта и выскочила в дверь.

На следующее утро отец Грэхем стоял в дверях часовни с открытым требником в руках. На лице его было приличествующее случаю умиротворение. Но когда он взглянул на группу всадников, собирающихся на охоту, от его лица отхлынула кровь. Забыв про молитвы, он поспешил к охотникам.

– Милорд, – воскликнул он, обращаясь к Маклину, который собрался сесть на коня, – вы не можете взять Джоуи с собой!

Маклин, словно не замечая чрезмерного возбуждения священника, продолжал невозмутимо натягивать кожаную перчатку. Он бросил короткий взгляд на хрупкую фигурку, восседающую в седле на гнедой кобыле, потом опять взглянул на отца Грэхема.

– Почему не могу? – спокойно поинтересовался он.

Джоанна бросила на священника предостерегающий взгляд, но тот не обратил на нее внимания.

– Потому, что он… Он слишком молод, чтобы находиться среди грубых солдат. И он никогда в жизни не был на охоте.

– Парню полезно побыть среди взрослых мужчин, – возразил Рори. – И потом, пока Артур в отъезде, Джоуи будет мне прислуживать.

– Только не Джоуи! – вскричал отец Грэхем.