Морские досуги №7 (Женские) - [38]

Криками и знаками мы указали Лене, куда нужно следовать, чтобы наконец воссоединиться с нами, а сами погребли к своим уже прирученным столбам- пенатам. Повернув нашу двухместную яхту из заветного коридора в родную гавань, мы узрели, что на берегу нас поджидает взъерошенный Балаганов, как тигр, марширующий туда-сюда вдоль кромки своего царства.

– Наконец-то! Приплыли! Вам что там в Москве закон не писан?! Мы чуть с ума все тут не спрыгнули! – я даже и не подозревала, что у этого мямли может быть такой громкий голос.

– Пикейный жилет, кажется, вышел из себя по-настоящему, – хором решили мы, – с чего бы это?

Пришвартовав верой и правдой послуживший нам катамаран, мы спрыгнули на песок и стремительно направились в сарайчик за нашими паспортами, натягивая на ходу мятые платья. Балаганов следовал по пятам за нами и негодующе, буквально рвя на себе волосы, вопрошал:

– Разве мы не сказали вам, что за наш пляж заплывать ка-те-гори-и-чески запрещено?!!! Вы уплыли за три пляжа! Вы превысили втрое допустимую линию заплыва! Да за вами вся погранзастава в бинокли наблюдала! Они нам раз пять звонили! – Юнга на секунду остановился, как бы потрясённый новой мыслью. – А если бы начался шторм?! Да вас просто банально мог сбить катер!

После такого изумительного вояжа, моря, солнца, первозданной красотищи, слова шкипера отнюдь не ласкали слух, хотя и были произнесены с неподражаемым одесским прононсом. Нам нужно было торопиться: по склону уже медленно, выверяя каждый шаг, спускалась наша новоявленная Анджела Дэвис. Но Балаганов не унимался. Перед самой дверью он преградил нам дорогу и вкрадчиво задал, видимо, свой любимый вопрос:

– Так вы что не читали инструкцию?

– Вот эту что ли, про штормовые баллы? – Я указала рукой на открытую дверь.

– Нет, вот эту! – Здесь Балаганов отработанным движением выбил пяткой фиксирующий камень, и дверь затворилась прямо перед нашим носом, а взору предстала другая таблица, которая и должна была нас проинструктировать два с половиной часа назад. Перечень из многочисленных пунктов подвергся энергичному тычку юнги:

– Вот! Пункт второй гласит: ка-те-гори-чески за-пре-ща-а-ется…

– Да, ясно всё, – и я, сделав ложный пас, перехитрила разгорячившегося оратора. – Вы бы лучше нас до плаванья так пламенно инструктировали, – добавила я, открывая дверь.

– И хоть бы людей учили управлять рычагами, – не преминула подлить масла в огонь Юлия. Балаганов прямо закипел весь от такой наглости.

Я всё-таки прорвалась внутрь. Шкипер и Юлия прошествовали за мной и тихо наблюдали за нашим недолгим разговором со Швондером, который надел на своё сизо-выбритое лицо маску индифферентности и неподкупности. Он повторил все балагановские доводы, характеризовавшие нас как закоренелых морских пираток. Но отсюда следовал совсем парадоксальный даже для Одессы вывод: мы не достойны получить назад документы, удостоверяющие наши преступные личности. Зря я пыталась внушить ему, что должный инструктаж мы не получили не по своей вине. Наткнувшись на непробиваемую стену его непонятного упрямства, я тут же в голове прокрутила спасительную комбинацию, вспомнив стоящий неподалёку на пригорке домик пункта милиции. Но напоследок я всё же риторически спросила:

– Так не отдадите паспорта?

– Нет! Надо было читать инструкцию.

– Юля, выходим! – Сказала я громко, и шёпотом добавила, – у меня есть идея, ты встречай Ленуську, а я вон туда. – И я глазами показала на строгую вывеску. Юлия понимающе наклонила голову, а я с места в карьер рванула в горку – на свидание с очередным книжным персонажем. Елена-Анджела уже преодолела крутой спуск и не спеша приближалась.

– Инструкцию читать надо было, – только и услышала я вслед навязчивую балагановскую сентенцию…

Когда я, как вихрь, ворвалась в служебное милицейское помещение, мне навстречу из-за письменного стола поднялся сам Остап Сулейман Берта Мария Бендер-Бей – высокий красивый брюнет лет тридцати трёх в полном дежурном обмундировании, явно не ждавший в этот день никаких потрясений. Выражение скуки на его лице сразу сменилось живейшим интересом. Я с порога выпалила подготовленную обличительную речь, потребовав вернуть похищенные у нас паспорта немедленно. Остап во время моего страстного монолога, обогнув стол, подошёл к окну, из которого открывался чудесный панорамный вид на залив и лодочную станцию, при этом он продемонстрировал эффектное синее галифе и начищенные до блеска чёрные сапоги. Новенькая портупея ловко обхватывала могучий торс Великого Комбинатора, а сбоку, как и полагается – кобура. Обернувшись, он сразу же предложил мне пройти вместе с ним на место преступления.

Судя по всему, и я, и мой вдохновенный спич сильно поразили Бендера. Даже некое легкое смущение промелькнуло на его красивом мужественном лице. Смущение это он постарался замаскировать поиском фуражки.

Роскошный головной убор с кокардой и золотым шнуром не сразу, но был найден в шкафу и водружён на буйную головушку потомка янычар. Я сразу вспомнила крылатую фразу Александра Ивановича Корейко: «Фуражечку милицейскую не забудьте!»

Затем Остап галантно открыл дверь, пропуская меня вперёд себя. Мы спустились вниз по крутой лесенке. Я даже её не запомнила, когда неслась сюда за помощью. По дороге к хижине Швондера я возобновила свою словесную атаку на паспортиста-гусекрада. Бендер молча кивал. Я скосила глаза сначала на капитанские погоны, а потом на медальный профиль моего сопровождающего. Бендер, усмехнувшись, перехватил мою мысль: