Морские десанты в Крым. Авиационное обеспечение действий советских войск. 1941—1942 - [90]
В целом налеты штурмовиков и бомбардировщиков преследовали цель не только нанести удары по судам на переходе, но и атаковать высадившиеся войска на плацдармах, хотя основной задачей было сорвать переход и высадку.
Начало высадки ночью в Феодосии прошло без воздействия немецкой авиации. Но 29 декабря прямо с 9 часов 25 минут налетели штурмовики, а уже в середине дня над Феодосией появились 14 Ju-88A из KG51 «Эдельвейс» (Kampfgeschwader 51 «EdelweiB»). Разделившись на группы по 3–5 машин, они с пикирования атаковали корабли, ведущие огонь по окраинам города – 2 крейсера («Красный Кавказ» и «Красный Крым») и два оставшихся на рейде эсминца («Шаумян» и «Железняков»). Однако не добились ни одного попадания[564].
В ночь на 30 декабря в порт прибыла новая группа транспортов с полками 236-й и 157-й стрелковых дивизий, а через сутки в Феодосии выгрузилась 63-я горнострелковая дивизия. Немецкая авиация не действовала – погодные условия: снегопад, метель, сплошная облачность – для противоборствующих сторон были одинаковы.
Но утром 31 декабря люфтваффе начало систематические налеты на гавань, в первую очередь атакуя портовые сооружения и суда. Первой жертвой «Юнкерсов» стал стоявший у причала пароход «Красногвардеец», перевозивший лошадей[565]. Как правило, все налеты авиации были внезапными, посты ВНОС отсутствовали[566].
В первый новогодний день в Феодосийской бухте был потоплен крупный транспорт «Ташкент» водоизмещением 5552 т. Через несколько дней его судьбу разделил «Зырянин» (2593 т). Но пока немецкая авиация продолжала налеты на Феодосийский порт. В 12 часов 00 минут разорвавшейся авиабомбой был поврежден вышедший из порта базовый тральщик «Взрыв», который после этого продолжал самостоятельно следовать в Поти. У пристани горел танкер «Ташкент». На пирсах № 7, 8, 9 и 10 горели склады[567].
Из воспоминаний К. Симонова[568]:
«В Феодосию мы пришли в четыре часа утра. Пришвартовались и начали выгрузку…Город поднимался вверх большой подковой. Он был в этот час черным и пустынным. Стоял мороз – девятнадцать градусов, а на юге мороз всегда кажется более злым, чем на севере. С моря дул сильный шквалистый ветер. Дома зияли пустыми разбитыми окнами. Многие были разрушены… Кое-где на тротуарах и на мостовой еще валялись трупы немцев. Город был взят внезапно. Все машины, которые и в гаражах, и на улицах из-за морозов стояли у немцев со спущенной водой, так и были брошены там, где оставались стоять на ночь.
С началом светлого времени началась бомбежка. Наши зенитные орудия беспомощно стояли на площадях и перекрестках Феодосии. Их было переправлено уже довольно много, но вся беда заключалась в том, что немцы вчера потопили транспорт, который шел сюда со снарядами для зениток. Зенитчики, как им и полагалось по долгу службы, находились возле своих орудий, но стрелять не могли. Все вместе взятое было достаточно драматично.
Немцы налетали на Феодосию не особенно большими группами, по девять, по шесть, а иногда по три и даже по два самолета. Но зато почти беспрерывно, как по конвейеру. Каждые пять минут то в одном, то в другом конце города слышались взрывы. Проходя по улице, а потом возвращаясь через полчаса обратно, тем же путем, мы встречали на дороге новые воронки, которых не было, когда мы шли в ту сторону…Было тяжелое, беспомощное чувство оттого, что немцы все это время безнаказанно бомбили город».
Надо отметить еще интересное обстоятельство. Один из известных крымских историков, Евгений Борисович Мельничук, 1931 года рождения, ветеран воинской службы ПВО и участник боевых действий в партизанском отряде на Житомирщине, а также в более позднее время в Египте, полковник в отставке, в начале 1950-х учился на офицерских курсах в городе Феодосия, рассказал: «У нас на курсах был преподаватель Ершов, участник десанта, артиллерист-зенитчик. Он рассказывал, что при переходе морем зенитного дивизиона (а это три батареи зенитных орудий 76-мм или 85-мм и рота счетверенных пулеметных установок М-4), который должен был прикрывать феодосийский порт от налетов немецкой авиации, из-за халатности разморозили двигатели всех тягачей. Потому, выгрузив орудия, не сумели их быстро рассредоточить по позициям. При разгрузке лошадей, которые шли в конные упряжки, у многих из них были сломаны ноги»[569].
3 января командующий Кавказским фронтом приказал начальнику штаба флота: для противовоздушной обороны города и порта Феодосия иметь в этом районе отряд кораблей с зенитной артиллерией. Для этой цели надлежало выделить катера, которые должны были находиться там постоянно; эту же задачу надлежало ставить эскадренным миноносцам, входившим в состав средств огневого содействия. В то же время командующий Кавказским фронтом приказал максимально форсировать перевозки войск из Новороссийска в Феодосию, для чего немедленно сосредоточить в Новороссийске все транспортные средства военно-морского и гражданского флотов, вплоть до тихоходных судов. Для перевозок в Севастополь предлагалось оставить минимум транспортов, необходимых для отправки боезапаса, продовольствия и пополнения людским составом. Перевозку войск из Тамани в Керчь с 4 января 1942 г. предлагалось производить при помощи ледоколов и по свободной от льда воде между озером Соленое и портом Камыш-Бурун. Для этой цели надлежало использовать все силы Керченской военно-морской базы и Азовской военной флотилии
