Морская ведьма - [5]

– Почтенные жители Хаунештада, – его голос звучит громко, но искренне. Икер улыбается еще шире. – Давайте устроим нашему принцу такой душевный праздник, чтобы он навсегда его запомнил.

2

Мне кажется, я во сне.

Не дав мне шанса оправиться от жарких объятий, Икер закружил меня в танце.

Я пыталась сказать ему, что это не лучшая идея. Однако парень не хотел ничего слышать.

– Пускай болтают, – отрезал Икер. Если бы он только знал, сколько слухов уже появилось на свет.

Я ощущаю на себе взгляд Мальвины. Да, Мальвина, именно так танцуют люди, когда им не нужно беспокоиться за свою жизнь. Я стараюсь не думать о ней. Хочется запомнить этот момент в мельчайших деталях. Икер похож на сочетание дорогой блестящей кожи и воздушного муслина. Его закаленные в плаваниях руки грубые и в то же время нежные. Юноша бережно гладит мою кисть большим пальцем.

Будучи двенадцатилетней девочкой, я даже представить подобного не могла. В моих мечтах все было намного проще: я в пышном фиолетовом платье, Икер в королевской парадной форме. Мы гуляем рука об руку по дворцовым садам. В реальности все оказалось совершенно иным. Чувства подобной силы – я не уверена, что могу их выдержать. Я не справляюсь. Он заметил, что у меня вспотели ладони? Икер чувствует, как бешено колотится мое сердце?

– Я увидел тебя, еще когда плыл на шхуне, – он шепчет мне на ухо. – Еще до того, как взошел на борт. Ты сегодня прекрасна как никогда, Эви. Впервые я молил богов, чтобы мое судно летело по волнам как можно быстрее.

Я не знаю, что ответить. Дар речи покинул меня. Я смотрю по сторонам в попытке привести мысли в порядок. Солнце уже зашло. Последние его лучи догорали, пока слуги уносили наши тарелки с косточками куропаток, скелетиками налимов, пустыми гороховыми стручками и листиками, оставшимися от клубники. И хотя вся палуба освещена по кругу маленькими фонариками, опустившаяся ночная тень создает ощущение, что мы одни на корабле.

Парень, девушка и море.

Музыка заканчивается. Икер крепче прижимает меня к себе. Отстранившись, он проводит пальцами по моему подбородку.

– Не следовало мне надолго уезжать из Хаунештада, – произносит парень, перебирая мои волнистые пряди. – Твои волосы точно такие же, как и в детстве. – Он поднимает глаза. – И те же глаза, напоминающие звездную ночь.

Я стараюсь не смотреть вниз – его руки играют с моими локонами. Я закусываю губу, чтобы приглушить вздох. Он наматывает прядь на пальцы. Кажется, Икер делает это неосознанно – мальчик, сотканный из широких улыбок и великодушных жестов, который попросту не задумывается о таких мелочах.

Икер переводит взгляд на музыкантов, столпившихся у скамьи. На ней кто-то начинает играть на гитаре. Мы не можем видеть гитариста, но щегольская и мастерская манера игры выдает его с потрохами. Это Ник. Он с самого детства обладал удивительной способностью взять в руки любой инструмент и моментально разобраться, как с ним обращаться. Сейчас кронпринц наигрывает мелодию песни, которую я напевала в порту, будучи маленькой девочкой, верящей, что это принесет удачу отцу на рыбалке.

Икер отпускает мои волосы.

Прочищает горло.

Отстраняется, чтобы между нашими телами появилась некоторая дистанция.

Вот и все. Чего и следовало ожидать. Возможно, мечты и нужны для того, чтобы стать явью всего на несколько секунд. Насмешка высших сил.

Взгляд моряка устремлен в сторону, на музыкантов. Икер произносит изменившимся тоном:

– Эви, мне очень нравится в Хаунештаде, но я бы не хотел наступать на больную мозоль собственному брату.

Теперь у меня что-то не так с голосом. Почему Ник решил сыграть именно эту песню? Я сглатываю ком в горле.

– Ты никому ни на что не наступаешь, – надеюсь, он не подумал, что я оправдываюсь. – Кроме того, Ник был бы рад видеть тебя чаще. И кстати: через несколько дней мы будем праздновать Литасблот[3].

– Ох, точно. Во имя Урды вы будете заниматься всякого рода сумасбродством, швыряться хлебом во всякого, кто не имеет двойного подбородка, и водить хороводы до потери сознания.

– Вы? – я пихаю его локтем.

Икер, может быть, и вырос по ту сторону пролива, но он такой же представитель династии Ольденбург, как и Ник. Их род правит Данией и Швецией вот уже четыре сотни лет. И кому, как не им, знать, что нужно чтить богиню, дарующую нам урожай.

– Не смейся над играми. Мы относимся к ним очень серьезно.

– Ах, да. Кто первый пробежит дистанцию с самым тяжелым камнем на плече – схватка ни на жизнь, а на смерть.

– А кто быстрее пробежит по бревну? Очень ценные навыки, между прочим, – я смеюсь от того, что получилось разрядить обстановку.

Икер поворачивается ко мне.

– Если я ввяжусь в это феерическое веселье под названием Литасблот, обещаешь, что пробежишься по парочке невинно убиенных деревьев, чтобы позабавить меня?

– Если таковы ваши условия – обещаю, – я склоняюсь в шуточном реверансе.

Мне не удается сдержать смешок. Икер тем временем не может оторвать взгляда от моего лица. Словно в неконтролируемом порыве он проводит большим пальцем по моей скуле, подбородку, дотрагивается до моих губ. Я чувствую, как кровь приливает к щекам от этого прикосновения. Мой взгляд устремился в его холодные светло-голубые глаза.