Морская политика России 80-х годов XIX века - [123]
Вместе с тем, предположения лейтенанта, при всем расхождении их с действительностью, позволяли ориентировать Средиземноморскую эскадру на вполне определенные действия в случае войны и могли служить основой планов, особенно после конкретизации.
Судя по всему, плавания «Забияки» в 1888–1889 годах мало способствовали военному планированию. Миновав проливы 26 марта, крейсер отправился в Пирей, откуда, по желанию королевы Ольги, перешел в Корфу на празднование Пасхи. Затем С.Ф. Бауер повел свой корабль в Барселону, на открытие международной выставки, где он с 1 по 25 мая представлял Россию вместе с возвращавшимся из Тихого океана в Кронштадт клипером «Вестник». По окончании торжеств, в ходе которых испанская королева-регентша Мария-Христина посетила российские корабли, «Забияка» через Неаполь вернулся в Пирей. Летом С.Ф. Бауер собрался, в соответствии с пожеланиями Министерства иностранных дел, обойти для демонстрации флага Салоники, Смирну, Родос, Александретту, Бейрут, Яффу, Порт-Саид и Крит, но из-за сентябрьской поездки великого князя Сергея Александровича в Палестину плавание было скомкано.
Вновь вопрос об изучении Восточного Средиземноморья поставил командир направлявшегося в Тихий океан фрегата Владимир Мономах», капитан 1 ранга Ф.В. Дубасов. В связи с предполагаемым путешествием наследника Николая Александровича на Дальний Восток, фрегат был включен в состав формируемой для этой цели эскадры и задержан в Средиземном море. Составляя программу его плавания на ближайшие месяцы, Ф.В. Дубасов рапортом от 25 февраля 1890 года предложил уделить особое внимание ознакомлению с флотами Италии и Австро-Венгрии, столкновение с которыми он считал возможным при разрешения Восточного вопроса, а также посещению вод Малой Азии и Архипелага, расцениваемых им в качестве этапного пункта на пути движения России на Восток и удобной передовой линии обороны от посягательств Запада. Рассматривая составляемый им документ как политическую программу, капитан писал: «Наконец, по своей близости к главной путевой артерии, соединяющей Британскую Индию с ее метрополией, Архипелаг является превосходной базой для успешного действия на эти сообщения и следовательно для весьма значительного облегчения и упрощения тех генеральных операций нашей сухопутной армии на индийском фронте, которыми мы можем нанести Англии самое грозное и самое действенное поражение»[750].
Рапортуя о своем плавании генерал-адмиралу, Ф.В. Дубасов 22 марта 1890 года отметил длительное пребывание эскадры адмирала Э. Хоскинса в Архипелаге летом 1889 года, главным образом у островов, лежащих близ входа в Дарданеллы, Упомянув ее двухнедельную стоянку на острове Лемнос, капитан выразил убеждение, что «вопрос занятия Лемноса Англией разработан и решен окончательно»[751]. Такой вывод ставил под сомнение его же идею, что «на Константинополь надо идти морем, взять его и, не останавливаясь, все морские силы двинуть в Архипелаг, наводнивши его мелкими отрядами миноносок и других судов и сосредоточив главные силы близ Дарданелл»[752].
Ведь заранее подготовив все необходимое для устройства базы на Лемносе, англичане могли с обострением положения в Турции подвести свою эскадру почти ко входу в Дарданеллы и при первом же известии о посадке российских войск на пароходы в Одессе и Севастополе форсировать проливы одновременно с Босфорской экспедицией.
В Петербурге эту опасность сознавали. Но так как И.А. Шестаков, вполне обоснованно считавший незначительный отряд судов в Средиземном море слишком слабым для активных действий, упразднил его, а содержание в Архипелаге, при отсутствии там собственных баз, значительного числа миноносцев представлялось слишком дорогостоящим и затруднительным, то Морскому министерству пришлось в начале 1890-х годов принять ряд мер по сокращению срока проведения первого этапа Босфорской операции с 7 до 1 суток с момента получения приказа. Это, конечно, усложнило подготовку десанта, которая к тому времени продолжалась уже свыше пяти лет.
Моряки, как то и предполагалось утвержденным 7 ноября 1885 года журналом Особого совещания под председательством А.А. Абаза, усиливали Черноморский флот. На протяжении 1887–1889 годов в его состав вошли два броненосца, шесть канонерских лодок и шесть миноносцев, выстроенных фирмой Шихау, причем три из них весной 1886 года были переведены в Черное море лейтенантом A.М. Абаза из Эльбинга по Висле, Бугу, Припяти и Днепру, а остальные по приказанию Н.М. Чихачева летом того же года совершили морской переход вокруг Европы[753].
Канонерская лодка «Уралец», одна из вошедших к 1889 году в состав Черноморского флота
Как указывалось выше, турки относились к просьбам российского правительства пропустить те или иные военные корабли с недовольством, хотя против прохода миноносцев, подпадавших под определение «легкие суда», формально возразить не могли. Однако, надо полагать, именно появление в Черном море российских миноносцев заставило турок поторопиться с заказом в 1885 году нескольких кораблей подобного типа фирме Шихау, а позднее и заводу «Германия».
