Морская история казачества - [40]

О Петре I еще будет написано ниже. Но вышеперечисленные факты и указанные документы говорят сами за себя. Человека, который совершает неподготовленные действия, не продумывая их ближайших последствий даже при строительстве личной дачи, разумным хозяином не назовут. Московский царь по такому «методу» строил в России военно-морской флот — и назван «Великим».

Но о службе в азовском регулярном русском флоте. Первые русские, не иностранные, матросы появились на нем только в 1700 году. 540 новобранцев рекрутского набора из Москвы «забрили» не в драгуны, не в гвардию, а на флот. Многие из них море видели первый раз в жизни. И тяги к флотской службе не испытывали никакой. А порядки в петровском флоте были не то что жесткие, а просто садистские. Морской Устав Петра I насчитывал 63 статьи, представляя собой помесь английского и голландского. В нем многие проступки нижних чинов карались смертью. Но были и другие: заковка в кандалы, прибиение гвоздем руки к мачте, протаскивание под килем корабля, отсечение руки. На всех флотах мира того времени правила были суровые. У тех же донских казаков за обнаруженную в морском походе бутылку спиртного хозяина вина швыряли вместе с ней за борт.

Но везде на флот шли служить добровольно. Да, гребцами на галеры сажали военнопленных, осужденных преступников, рабов… А матросов набирали по контракту. Могли подписать у пьяного, у обманутого, у поставленного в безвыходное положение. Но формально принцип добровольности соблюдался. И донские и запорожские казаки шли в морские походы по охоте. Атаманские «гвардейцы» никого за ногу из куреня не тянули и прикладами на а палубу не подталкивали.

В регулярный русский флот крестьянского парня из континентальной Руси записывали в матросы «по царской воле». Его держали впроголодь, его укачивало на волнах, он почти не понимал слов команд иноземных офицеров… Тогда его секли батогами, заковывали в кандалы, могли прибить руку к мачте. Ясно дело, вольные казаки идти в такой флот не желали даже под страхом смертной казни. А русские матросы бежали с кораблей при первой возможности. Кстати, из первой партии матросов, пригнанных в Азов из Москвы, через два года никого в строю не осталось. Кто помер, не выдержав тягот «службы», кто сбежал. Не рвались служить в петровский флот и иностранные офицеры и матросы. Последних даже воровали с английских судов, как на Кавказе Невест. Английский посланник не раз вручал московским дипломатам ноты протеста по этому поводу. И как-то плохо верится, что с «завербованными» таким методом англичанами обращались намного лучше, чем с русскими матросами. Я Мало было и офицеров. В письме к царю от 8 июля 2 1702 года генерал-адмирал Апраксин, описывая состояние дел в азовском флоте, горевал: «Зело оскудение в офицерах». И это при том, что иноземцы при Петре (и позже) были в России на привилегированном положении. В Европе быстро разнеслась молва о порядках, бытовавших в Московии. Так, в 1711 году срочно понадобились судостроительные мастера, как раз в Азовский флот. Откуда взять? Как раз из северной Германии, для работы на русских верфях в Ревеле, приехали 6 мастеров. Как немцев ни уговаривали поехать на юг — немцы не соглашались изменить условия контракта. Тогда их без слов скрутили, связали и под конвоем довезли до Азова. Стройте, дескать, суда здесь! А ведь немцы не были ни подданными московского царя, ни военными. Просто иностранные мирные корабельные мастера. Но с ними обошлись, как с рабами. И такие примеры были не редкостью. Впрочем, от этих жертв произвола и имен не осталось. Адмирал Корнелиус Крюйс, можно сказать, жизнь положил на создание флота Петра I. Но вот в 1713 году уже на Балтике, в разгар боя с шведскими кораблями, два русских судна, ловя парусами ветер и уклоняясь от ядер шведских канониров, сели на мель. Остались целы, и причина ошибки рулевого и командира простительна — шел бой. Но ярость царя была безумна — командовавшего отрядом русских судов адмирала Крюйса судили военно-морским судом и приговорили к смертной казни. Казнь заменили на ссылку в Казань. Не спасли никакие прежние заслуги, между прочим, иностранного дворянина и подданного. Если даже такой именитый человек не был защищен от бешенства Петра, то на какую объективность мог рассчитывать рядовой офицер или корабельных дел мастер? Так что специалист из любой страны тысячу раз думал, прежде чем принять приглашение вербовщика из Московии.

При всем при этом Петр I, что называется, «в упор» не замечал военно-морских качеств донского казачества, а оно вновь и вновь спасало Азовский флот. В январе 1701 года генерал-адмирал Апраксин запросил подкрепления, ввиду ожидавшегося нападения турецкого флота. К русскому гарнизону быстро подошли более 10 тысяч донских казаков — дивизия морской пехоты. 23 июня 1701 года Апраксин прибыл в Таганрог, где строился русский регулярный флот. Для морской разведки не был годен ни один корабль. Пришлось опять обращаться к казакам — только донские лодки ушли в дозор в Керченский пролив. Казаки вернулись с добычей — захватили турецкое военно-транспортное судно и 15 пленных.