Морская чайка - [22]
И уже к тете Наде:
— И как только он на белом свете еще держится, этот мальчуган? Не ест, не пьет… Проглотит одну-две ложки чего-нибудь и опять к морю. Спит час-два, не больше. Вчера лег спать после двенадцати — уже кино нашел, пролаза такой! — а проснулся вместе с дедушкой, до восхода солнца. Везла его к морю, думала, что отдохнет, окрепнет хотя бы немного, — ведь дохлый, прямо как засушенная тарань, — а он тут совсем развинтился.
Такие разговоры взрослых никак мне не нравятся. Поэтому я и молчу. Но вы не знаете, какая у меня мама. Уж если она что-нибудь затеет — непременно своего добьется.
— А ну, иди поешь да полежи хоть с часок, отдохни.
Такой отдых, да еще в самое горячее для меня время, хуже горькой редьки. И кто выдумал эти часы отдыха? Кто подсказал матерям, что именно в то время, когда человек лежит, он поправляется и укрепляет свое здоровье?
— Не буду я есть! Не буду спать!
— Будешь!
— Сказал — не буду!
Мама выпрямляется во весь рост. В глазах — знакомые молнии. Я знаю: это — предвестники настоящей бури.
— И выдумают такое: спать… кушать… — разочарованно бормочу я, а сам между тем уже направляюсь к столу.
Мама, подавая мне блины со сметаной, требует, чтобы я съел все до одного… Затем она поворачивается к тете Наде.
И начинается более интересный разговор, чем предыдущий.
— Ох, и не люблю я мальчиков! — сердито говорит мама. — Разбойники они, да и только. Девочки — совсем другое дело. Вон твоя Сана уже часа три сидит, словом не обмолвится. Все читает… все читает…
«Ну так и бери себе Сану», — думаю я, а сам в сердцах все уплетаю блины со сметаной. Ну и вкусные же они! Наверное, я все блины съел бы, если бы вдруг не подумал, что они и чайке могут понравиться. И я с полтарелки оставил для своей птицы. Вначале хотел украдкой пробраться на чердак, но затем отбросил эту мысль. Если мама заметит, достанется мне на орехи. Я, правда, не очень боялся, что мама начнет ругаться, — просто стыдно было перед Саной. Пришлось пойти в комнату и лечь в постель. Но я твердо решил не спать.
Впрочем, если бы я и хотел спать, разве уснешь, когда две мамы рядом? Им кажется, что они тихо беседуют, почти шепотом, но ведь я-то все слышу.
Тетя Надя очень довольна тем, что мама хвалит ее Сану.
— О да, она у меня хорошая девочка. Я так рада… так рада… так счастлива. Что в нашей жизни самое дорогое? Дети. Каждому хочется своего ребенка в люди вывести. Взять хотя бы меня. Временами божьего света не вижу. И работаешь, и за доченькой смотришь, чтоб она и покушала вовремя, и аккуратненькой была, и училась не хуже других…
— Но они же не хотят учиться… они же не хотят… Если б я не сидела возле своего с лозиной, так, наверное, не вылезал бы из двоек.
Ну и мама! Ну и выдумщица! Двойки! Для чего они мне, те двойки?
Тетя Надя будто и не слышит, что мама говорит. Она все хвалит свою Сану:
— Я свою ничем не нагружаю, только бы училась. В прошлом году увлеклась она разными цветами да деревцами. Все копошится… копошится в том огороде. Уж я ее и просила, и покрикивала на нее, а она знай свое: «Это нам по ботанике». А к чему она, та ботаника, если ребенку приходится с малолетства в земле копаться? Ведь никто не хочет своих детей к работе приучать. Вон там у нас, по соседству, одна киевлянка отдыхает. Может, заметила — такая толстая, и мальчик у нее как подушка пуховая… Сана! Как зовут того толстячка, что у Бузаментихи остановился?
Сана оторвала свои очки от книги:
— Чего?
— Как того мальчика звать?
— Ой, мама, да здесь же нет никакого мальчика! Здесь о том, как один шпион прямо под снегом пролез на нашу территорию. Но его вот-вот уже найдут. До чего же интересно, мама!
Тетя Надя оставила Сану в покое.
— Да уж читай! — И опять моей маме: —Так вот эта толстая киевлянка хочет музыканта сделать из своего бутуза. Ежедневно заставляет его петь. Сама тянет, и он за ней. Голоса никакого, мяукает, мяукает, как котенок, а все-таки тянет… И что ж ты думаешь — выучит! Непременно певцом станет.
— Чего-чего, а безголосых артистов хватает, — говорит мама.
А я кричу из комнаты:
— И вовсе не певцом будет Асик, а музыкантом. На скрипке будет играть!
— Да уж спи! — прикрикнула на меня мама. — Пускай у тебя не болит голова за Асика. Кем будет, тем и будет.
Я умолкаю. В самом деле, почему я должен из-за какого-то Асика с мамой ссориться! Пусть он хоть на контрабасе играет.
Спустя некоторое время тетя Надя опять рассказывает о своей Санке:
— Я так рада… так рада… Как принялась Сана за книжки, я будто заново родилась. Думаю: может, она хотя бы учительницей станет или какой-нибудь секретаршей. И не будет натирать мозоли на ладонях.
Мне просто смешно становится. Ну и разбирается же тетя Надя в таких делах! Она думает, что учительницей легко работать. Ого, пускай справится с нашим братом. Пусть только наши тетради почитает. Мы же так пишем, что после и сами не можем прочесть. А учительнице волей-неволей приходится проверять наши тетради.
А моя мама обо мне говорит, вздыхая:
— Мой муж хотел Даню в военное училище отдать, чтоб офицером стал. Но я — ни в какую! Хватит того, что муж офицер. А еще чтоб и сын? Да ни за что! Это же анафемская работа. Во-первых, офицер, как перекати-поле: сегодня тут, а завтра там… Во-вторых, офицер будто заводная машина: чуть свет встает и в полночь ложится. Да все в поле… да все с солдатами… А если война? Даже подумать страшно. И чтобы я, имея всего одного ребенка, сознательно делала из него военного? Дудки! Пускай учится. Пока есть возможность, пусть учится. Сначала в десятилетке, затем в институте или университете… Так и проучится до двадцати двух или трех. А там вырастет, возмужает, окрепнет, выберет себе работу по вкусу.
Рассказы, вошедшие в сборник, — военные, партизанские. Некоторые из них написаны автором по свежим следам событий (Юрий Збанацкий — подпольщик, командир партизанского соединения, Герой Советского Союза). В рассказах повествуется о мужестве, верности, о любви, о той проверке, которой подвергла человеческие чувства война. В рассказах «Анка», «Мать», «Такая уж у нее доля» и других с большой силой изображен советский патриотизм в действии. Рассказы Юрия Збанацкого воспитывают ненависть к немецкому фашизму, но они учат также различать среди немцев наших друзей, боровшихся против Гитлера.
Новый роман известного украинского писателя, Героя Советского Союза Ю. Збанацкого «Красная роса» — о партизанской борьбе на временно оккупированной фашистскими войсками территории Украины. В повести «Поликарп» рассказывается о человеке необычной судьбы, активном участнике гражданской войны и коллективизации на Украине. В повести «По обе стороны Тали» осмысливаются современные морально-этические проблемы.
Юрий Олиферович Збанацкий (1914–1994), украинский советский писатель, Герой Советского Союза. В годы Великой Отечественной войны 1941–1945 командовал партизанским соединением им. Щорса. Автор повестей «Тайна Соколиного бора» (1948), «Лесная красавица» (1955), «Поздравьте меня, друзья!» (1956), «Единственная» (1959), романы «Перед жатвой» (1955), «Малиновый звон» (1958), «Сеспель» (1961), «Волны» (1967). В центре произведений — советский человек на фронте, во вражеском тылу, жизнь советской молодёжи.
Повесть «Куриловы острова» посвящена жизни ребят школы-интерната. ...Не повезло семикласснику Миколке Курило: кто-то разбил камнем окно, а отвечать ему. Несправедливость толкнула Миколку оставить школу, и он вместе с двумя приятелями пытается отправиться в далекое путешествие. После многих приключений Миколка попадает в школу-интернат. Сначала Миколке здесь не понравилось. Мальчишки то крысу под подушку подсунут, то одежду в песке вываляют. Но Миколка не ябедничает, не жалуется преподавателям.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Прозаика Вадима Чернова хорошо знают на Ставрополье, где вышло уже несколько его книг. В новый его сборник включены две повести, в которых автор правдиво рассказал о моряках-краболовах.
Известный роман выдающегося советского писателя Героя Социалистического Труда Леонида Максимовича Леонова «Скутаревский» проникнут драматизмом классовых столкновений, происходивших в нашей стране в конце 20-х — начале 30-х годов. Основа сюжета — идейное размежевание в среде старых ученых. Главный герой романа — профессор Скутаревский, энтузиаст науки, — ценой нелегких испытаний и личных потерь с честью выходит из сложного социально-психологического конфликта.
Герой повести Алмаз Шагидуллин приезжает из деревни на гигантскую стройку Каваз. О верности делу, которому отдают все силы Шагидуллин и его товарищи, о вхождении молодого человека в самостоятельную жизнь — вот о чем повествует в своем новом произведении красноярский поэт и прозаик Роман Солнцев.
Владимир Поляков — известный автор сатирических комедий, комедийных фильмов и пьес для театров, автор многих спектаклей Театра миниатюр под руководством Аркадия Райкина. Им написано множество юмористических и сатирических рассказов и фельетонов, вышедших в его книгах «День открытых сердец», «Я иду на свидание», «Семь этажей без лифта» и др. Для его рассказов характерно сочетание юмора, сатиры и лирики.Новая книга «Моя сто девяностая школа» не совсем обычна для Полякова: в ней лирико-юмористические рассказы переплетаются с воспоминаниями детства, героями рассказов являются его товарищи по школьной скамье, а местом действия — сто девяностая школа, ныне сорок седьмая школа Ленинграда.Книга изобилует веселыми ситуациями, достоверными приметами быстротекущего, изменчивого времени.
Повести Николая Ивановича Дубова населяют многие люди - добрые и злые, умные и глупые, веселые и хмурые, любящие свое дело и бездельники, люди, проявляющие сердечную заботу о других и думающие только о себе и своем благополучии. Они все изображены с большим мастерством и яркостью. И все же автор больше всего любит писать о людях активных, не позволяющих себе спокойно пройти мимо зла. Мужественные в жизни, верные в дружбе, принципиальные, непримиримые в борьбе с несправедливостью, с бесхозяйственным отношением к природе - таковы главные персонажи этих повестей.
Библиотека пионера, том IXИз послесловия:...По досадному стечению обстоятельств, встреча школьников с «Анной Второй» сперва омрачена взаимным непониманием: новая учительница не поверила в школьников, в их чуткость и человечность, а класс не поверил в прозорливость и такт учительницы. Так бы и потекли отношения, все более портясь и обостряясь, если бы не вмешалась прежняя учительница, «Анна Первая», сохранившая и в болезни светлую ясность умного сердца...Александра Бруштейн.
Трилогия известного детского прозаика В.А.Осеевой рассказывает о пионерах - Ваське Трубачеве и его товарищах. Это честные, смелые ребята, готовые защитить товарища, взять на себя самое трудное дело. В начале войны они оказались на территории, оккупированной фашистами, где принимают участие в борьбе с врагами. После долгих скитаний, горестей и потерь пионерский отряд возвращается домой. Жизнь продолжается. Надо восстанавливать все, что разрушено, надо работать, учиться. И все ребята, так рано повзрослевшие во время войны, идут строить школу.
Эта книга – о судьбе девочки-пионерки Зины Стрешневой. У неё умерла мать. Потерять так рано мать – само по себе тяжёлое горе. Но Зине, старшей сестре, пришлось принять на себя заботу о хозяйстве, о младших братишке и сестрёнке, постараться сохранить тот же уклад жизни, что был и при матери. Для этого нужно большое мужество, и этого мужества у девочки не всегда хватало.Не совсем гладко сложилась у неё жизнь и в школе, и в пионерском отряде. У Зины были срывы, были и тяжёлые дни, когда она падала духом. Может, и совсем плохо обернулось бы дело, если бы не поддержали её друзья.Эта книга – о дружбе настоящей и ненастоящей, о мужестве и долге, о принципиальности и подлинно пионерском поведении в жизни.