Морпехи. Книга четвертая - [61]

– Мы не убивали твоих детей! Хор и Рох могут подтвердить это! – сказал Денис, когда старший медведь повернулся к нему.

– Их зовут Хорун и Рохан, – и увидев удивлённое лицо человека, добавил: – они не умеют говорить на вашем языке.

– Так почему эти звери напали на нас? – Лёня дожидался, когда медведь закончит, чтобы напомнить вопрос.

– Надо идти! Я пойду с вами, иначе и они погибнут, – сказал медведь, снова не ответив на вопрос Лёни. Он обернулся к Роху и Хору, и что-то прорычав поднял свой посох. Молодой медведь огляделся по сторонам, и сделав Денису приглашающий жест, двинулся в сторону гор. Рох пошёл за ним. А старший медведь дождался, пока люди по цепочке потянутся за медведями, и встал замыкающим.

Александр, Сергей и Леонид обсуждали ночные происшествия, делясь своими впечатлениями. В лесу совсем стало светло, и никто уже не опасался нападения. Тропа уводила людей к горе, а деревья на обочине постепенно мельчали.

– Я уже сутки не спал и не ел. Помру прямо тут! – подал голос Малышев.

– Замечание вполне резонное, я тоже не прочь перекусить! – согласился Саша.

– Как долго нам идти? – обернулся к медведю Денис.

– Хорун сказал, что дорога ваша к краю наших земель. А чтобы туда попасть, надо добраться до урына. Если Орхам позволит.

– Орхам-хур?

– Да, человек. Он самый.

– Всё, я больше не могу! – сказал Игорь, и рухнув сперва на колени, разлёгся на земле среди редких камней и травы.

Идущий замыкающим медведь тихо прорычал. Рох остановился, и подойдя к Малышеву обнюхал его, затем лапой подхватил за шиворот и закинул к себе на спину, встав на четыре лапы. Игорь недовольно пробурчал, ударившись о твёрдую поверхность щита, но остался лежать.

– Оу, а можно мне тоже верхом? И у меня ноги болят! – улыбаясь спросил Лёня.

Но ни Рох и Хор ему не ответили, а продолжили идти вперёд.

– Спасибо. Ваша общительность не знает границ. Очень приятно было поговорить! – недовольно сказал Леонид под улыбки и смех своих товарищей.

Денис смотрел со стороны на людей и медведей. Он всё думал, как начать разговор, ведь вопросов было очень много. Но каждый раз старший медведь лишь рычал в ответ, не желая говорить. Они всё шли и шли неизвестно куда, переставляя ноги на автомате. По идущим парням было видно, что каждый шаг даётся им с большими усилиями, но никто не жаловался. Все продолжали идти.

– Человеческие тела слабые! – сказал медведь, когда вышли из леса к середине подъёма горы, и рыкнув на сыновей остановил их.

Путники стояли в небольшой ложбине между двух возвышенностей одной горы. Отсюда взору открывались умопомрачительные виды местной природы. Деревья, постепенно увеличиваясь и в размерах и количествах, бескрайне устремлялись вниз, создавая один сплошной ковёр. Снежные пики на горизонте создавали ощущение спокойствия и величия. Расстояния казались мизерными, стоит только вытянуть руку – и дотянешься до холодного освежающего снега на вершине. Трава под ногами измельчала, и по ней идти было намного легче и приятней.

Стоило людям остановиться, как Лёня и Саша сразу уселись на землю, вытянув ноги. Сергей во время короткой остановки подошёл к Хору и осмотрел его повязку.

– Человек Денис, моё имя Хорус, – наконец заговорил медведь подойдя к Архипову. После этого он прорычал Роху и Хору. Старший удовлетворённо кивнул, и сняв со своей спины человека и щит, улёгся на траву. Малышев тут же начал искать в потрёпаном рюкзаке съестное.

– Привал, ребята. Перекусите и отдохните, – скомандовал Денис, наслаждаясь свежим ветром и тёплой погодой. – Хорус, значит. Откуда знаешь наш язык?

Медведь отложил посох в сторону, и сев поудобнее, начал рассказывать: – Хорун должен был стать воином-охотником. У нас всё просто, находишь человека, после приносишь трофей. И чем больше трофеев ты принёс, тем ты более уважаемый. Мне в своё время судьбой было предначертано принести два трофея, но я проявил слабость и сжалился. Ирхам Хур не хотел принимать его и пропускать вместе со мной, но я его уговорил.

– Ты оставил в живых человека? – перебил Денис.

– Человек, ты спросил, я отвечаю. Этот человек меня и научил своему языку. Он был молод, как и мой старший сын. – Хорус замолчал.

– И где он сейчас? Он жив?

– Нет, даже если бы тогда я его не убил, время забрало бы его к себе. Человеческая жизнь коротка, не сравнится с нашей. С тех пор прошло больше трёх столетий. Человек предал моё доверие и погубил моего сына. И вы так же убили Амазора, Я его с Роханом отправил на помощь Хоруну, – тихо договорил медведь, наблюдая, как Белов со всей присущей ему аккуратностью перебинтовывал плечо его младшего сына.

Рох выпросил банку каши из сухпайка Попченко, когтями разорвал пополам и вылизывал содержимое. Не только люди, но и медведи устали за последние сутки.

– Хорус, я сожалею, что так произошло с твоими детьми.

– Молчи, человек. Ты узнал мою жизнь, и мне не нужны твои сожаления. Человеческий язык – это язык лжи и обмана. Для меня главное – жизни моих детей. Мы доведём вас до Орхам-хура, а дальше идите своей дрогой.

Архипов кивнул. Он ничего не мог сказать этому медведю, которому было не меньше четырёх сотен лет отроду. У него были свои причины, и вся его жизнь прошла в сожалении о той самой первой встрече с человеком, когда он проявил жалость вместо жестокости и дорого за это поплатился.