Мороженщик - [6]

— Да, между прочим, — сказал он с деланным равнодушием, — давно хочу выяснить кое-что. — Он повернулся к окну, стараясь не дышать вонью, и дождь бил ему прямо в лицо. — Каким образом такой сукин сын, как ты, добился значка детектива?

— Просто повезло, — ответил тучный увалень, трясущийся рядом, — его давали каждому четвертому, кто за ним обратится.

— Ври дальше. А на самом деле? Как, черт возьми, всякой безмозглой твари вроде тебя удается заполучить значок?

— Я очень рад, что именно ты решил выяснить это, Монрой. Я стащил его с дохлого ниггера!

Вега, 1955

Мальчик катался с горы. По годам он был еще ребенком, с детскими представлениями о добре и зле, но что-то подсказывало ему, что он не похож на других ребят. Слишком рано проснувшиеся мужские инстинкты он ощущал в себе как жестокие муки чего-то темного и липкого, запретного, но сладостно восхитительного.

Человеческая мысль всегда стремится заранее оценить возможные последствия поступков, предвосхищающих приближение душевной болезни. Инстинктивно спасаясь от этого, он создал в мечтах фантастический мир. В его надежных убежищах он скрывался от насмешек и жестокости окружающего мира. В спасительных укрытиях он прятался от совершенно непреодолимых побуждений, которые вынудили его сотворить непотребство с сестрой и ребенком с нижнего этажа.

Мальчик-мужчина погружался в свой волшебный мир каждую ночь под тихий звук далекой ночной радиостанции, словно возвращаясь в состояние эмбриона и отторгая себя от действительности.

Поздно ночью, когда заканчивались последние сказки и страшные рассказы, он переключался с окружного вещания на местную станцию, расположенную неподалеку от Амарилло. Он лежал около часа, слушая ночную музыку, которая успокаивала его, убаюкивающе наигрывая в темноте. В это время его изобретательный мозг придумывал массу самооправданий и способов отмщения всем.

Это успокаивало и утешало его. В своих дьявольских, темных мечтах ребенок-мужчина превращался в неуловимое и всемогущее существо. Он встал на путь, ведущий к душевной болезни.

Южный Блайтвилл, Арканзас

Миссис Альварес, обезумевшая и дрожащая, оказалась совершенно бесполезной. Они закончили разговор в помещении полиции в восемь часов утра, и теперь она сидела в маленькой комнате для свиданий, крепко обхватив себя руками и стараясь унять дрожь, бившую ее с тех пор, как она согласилась пройти с Эйхордом по территории, которую за последние 72 часа обошла уже много раз.

Анжела и Мария, по свидетельству всех, кто их знал, были прелестными, воспитанными девочками, все их любили. Мать никогда не позволяла им выходить на улицу одним, даже к соседям, «чтобы не накликать беды». Почему полиция не может найти их? Хуанита Альварес постоянно задавала этот вопрос, на который никто не мог ответить.

В беседе с Хуанитой Альварес Эйхорд старался отвлечь ее от мыслей о детях и вызвать на разговор о ней самой. Верный своим привычкам, он хотел составить свое мнение о собеседнице и поэтому спрашивал о школе, о церкви, о быте, осторожно направляя вопросы в более интимные области, стремясь почувствовать самую суть женщины. Она действительно производила впечатление отчаявшейся матери, у которой пропали дети. Если, конечно, не была слишком талантливой актрисой.

Через полтора часа он встретился с Памелой Бейли четырнадцати лет. Это была замкнутая, угрюмая, чернокожая девчонка в спортивном свитере с надписью «Элвис жив».

Она сообщила офицерам полиции, что «имеет в виду старого дурака, живущего по соседству, который грозился, что сведет счеты с шумными, плохо воспитанными детьми».

Скорее всего, она пыталась повесить лапшу на уши. Видимо, сосед, мистер Хиллфлоен, жаловался управляющему на ее собаку, которую она пускала гулять без поводка, и девчонка решила отомстить. Однако не исключено, что Памела действительно что-то знала. К половине десятого Эйхорд отпустил ее, так и не придя к определенному выводу, и собрался прошвырнуться по Южной Ютике.

Он с трудом нашел стоянку трейлеров, запрятанную в районе самых запущенных улиц Южного Блайтвилла. Много раз он утыкался в желтый указатель «Тупик» и возвращался назад.

Каждый двор здесь был заполнен отбросами цивилизации: машинами на колодках, ведущими колесами с табличкой «продается», пластиковыми ведрами со строительным мусором, молочными кувшинами, обмотанными проволокой. В одном закоулке он обнаружил отличный, почему-то выброшенный трос.

Наконец он добрался до нужного проезда. В конце усыпанного гравием склона между двумя рядами унылых жестяных боксов висела табличка с надписью «Стоянка веселых трейлеров».

При виде этого Эйхорду почему-то вспомнилось зрелище, которое обычно демонстрируют по телевидению после сильных ураганов, циклонов, штормов, землетрясений и других стихийных бедствий. Однако едва ли даже вмешательство Всевышнего смогло бы очистить местность от такого количества ржавой рухляди. Козней природы хватило бы разве только на то, чтобы снести крыши с этих старых прямоугольных жилищ, росших, казалось, прямо из земли и по иронии судьбы носивших название передвижных домов.

Выйдя из машины, Эйхорд направился к конторе управляющего, на которой висел почтовый ящик с надписью «ОФ С» без одной буквы, но заметил пожилого человека и повернул к нему.