Морок - [26]

— Верно, детство. — Вадим понизил голос. — Но и дети ведь тянутся только к тем, кто им симпатичен.

Последние слова были произнесены совсем тихо и близко к губам Вики. Наверное, полушепот был переходным мостиком, от слов к чему-то ещё. Вадим знал к чему. Больше всего он боялся, что девушка отстранится или засмеётся. Он не хотел, чтобы так было. Но Виктория, словно ожидая этого, сама подалась навстречу. Губы их встретились в жарком, неистовом поцелуе. Викины губы были жадные и страстные. Вадим долго не отпускал, пока сама Вика не оттолкнула его.

— Всё, Вадька, всё. — Улыбаясь, отстранилась она. — Сумасшедший. Мы же на улице.

— Так никого нету! — Вадим сделал ещё попытку заполучить её в объятия.

— Ну, Вадим, перестань. — Отмахнулась девушка и, переключая его внимание, спросила:

— Ты завтра придёшь?

— Спрашиваешь! Прилечу!

Вика засмеялась.

— Позвони сначала! Летун! Ну, ладно всё! Пока! — Вика, сделав ручкой, улыбнулась и забежала в подъезд.

С этого дня, а вернее вечера, их отношения поднялись на новый виток развития. Они были достаточно взрослые, чтобы продолжать юношеские пылкие встречи под луной и распалять себя по одури поцелуями. У Вадима была своя квартира, и Виктория, оставшись на ночь раз, потом осталась и два, и скоро перебралась к Вадиму насовсем. Пружины старого дивана ответно реагировали на страстно-импульсивный поединок любящих тел. Вика стонала, с надрывом в голосе и не всегда выдерживала столь бешеной страсти.

— Вадь-ка-а! Милый! Всё-о-о! Не могу больше! — Разметав волосы, по подушке шептала она. — Сумасшедший!

Мать Виктории не была ограниченной в вопросах морали, чтобы высказывать неодобрение и судить дочь за легкомысленность. К тому же выбор дочери ей импонировал. А что живут вне брака, что ж… Теперь молодежь живёт по меркам своего времени.

Вадим был счастлив. Да, пожалуй, тогда он был счастлив. И ничто, вроде ничто не предвещало плохого.

С вечера постучалась соседка. Сообщила, что был звонок. Просили передать, чтоб Зорин на завтра явился на какой-то там смотр. Сказали, что, мол, знает…

Вадим поблагодарил соседку, а утром следующего дня был уже там. С собой принёс спортивные штаны, майку. Это было условие администрации.

Крепкий коренастый мужчина, не высокий, с аккуратно подправленными усами, осмотрел прибывших. Скорее всего, он здесь отвечал за подбор охранников.

— Что ж начнём с физкультуры. — Протянул он. — Переодевайтесь и все в спортзал!

Спортзал был большой и просторный. Вмещал в себя помимо турников, брусьев и матов, отгороженный участок под ринг. В правом углу зала, отчаянно мутузил грушу чернявый парень, в спортивных трусах. Другой, посветлее, сидел на скамье, и что-то зубоскалил на удары первого. Новичками, похоже, они не были.

— Давайте, вместо разминки, бег по кругу. — Распорядился усатый. — Потом на турник. Отжимание. Потом… Дальше скажу!

Всё это было знакомо и избито. И не тянуло на серьёзную проверку. Подтянулся Зорин шестнадцать раз. Легко мог больше. Но к чему? С отжиманием не возникло трудностей. Наотжимался в своё время. Ребятам, что стояли рядом такое и не снилось.

— Ладно! — Подвёл итоги, так и не представившийся усач. — В принципе не плохо! Все, я думаю, разогрелись, да? А теперь главный тест! На выносливость и боеспособность. Серёжа! — Крикнул он чернявому. — Давай, задвигайся! И перчатки достань!

— Сейчас проведём спарринги. — Продолжил он. — Каждый оденет перчатки. Ваша задача — продержаться на ринге не менее трёх минут, под ударами нашего боксёра. Если кто раньше занимался, может попробовать контратаковать. Но это не главное. А главное — не дать себя нокаутировать. Выстоять — вот ваша задача! Понятно?

Пока участники смотра выходили на ринг под удары Серёжи, Зорин откровенно скучал. Бой не вызывал в нём интереса, а мыслями он был в постели с Виктошкой.

— Следующий! — Крик вернул его в реальность.

Следующий был Вадим.

— Ребята! — Обратился он, вроде ко всем, но посмотрел на усатого. — Я здесь никто, чтобы менять правила. Но этот бокс, оставьте для других. Проверьте меня реально без ринга и без перчаток. Как это бывает на улице. Вот здесь возле матов. Клянусь, что никого не покалечу!

Немая сцена, видимо, была не только в пьесах Гоголя. Эту тишину надо было слышать. Потом раздался одиночный смех. Смеялся светлый парень.

— Серёг! Вот тебе и конкурент! А то всё: «Я вне конкуренции, вне конкуренции». Суши вёсла!

Серёга с мрачным выражением лица вылез из-за канатов, посмотрел на усатого. Тот с интересом изучал Зорина. Наконец, подошёл в плотную, спросил:

— Занимался чем?

— Занимался! — Кивнул Вадим. — Там подсмотрел, тут что-то запомнил. Вот так и научился приёмчикам.

В глазах усатого бесом промелькнул гнев.

— Серёж! — Посмотрел он на боксёра. — Давай в полную! Без перчаток как просит. Не обессудь, парень. — Усмехнулся Вадиму. — Серёжа — бывший КМС. Ты сам захотел.

Зорин пожал плечами, разминая кисти рук. Сергей уже сбросил перчатки и встал напротив него, поинтересовался:

— Не боишься с разбитой мордой уйти?

«Не добрый взгляд — отметил Вадим. — Парень давно не получал сдачи».

В ответ кратко бросил:

— Боялка поломалась, бояться теперь вот нечем.