Море воспоминаний - [75]

Лежа рядом, обнимая его, она чувствовала, как едва заметно поднимается и опускается его грудь, повторяя вздохи волн на пляже под ними.

Он нежно поцеловал ее в волосы.

– Все было прекрасно, правда, моя Элла? Ты и я. Наша любовь.

Она кивнула и закрыла глаза, позволив горячим слезам выплеснуться наружу и побежать по вискам, которые едва не разрывались от бешено колотящегося пульса.

– Но ты знаешь, – продолжил он, – она была совершенной только потому, что никогда не была испорчена реальностью. Представь себе, мы поженились, ты переехала со мной в Париж или сюда, на остров. Мы бы погрузились в решение тысячи каждодневных, однообразных бытовых проблем, в заботы о наших детях, в финансовые вопросы. Возможно, мы любили бы наших детей больше, чем друг друга. Наша любовь не могла бы остаться прежней. Это как раз все то, что вы с Ангусом пережили в своих отношениях.

– Я не думаю, что у нас с ним теперь есть отношения, – тихо сказала она. – Мне кажется, я разбила их вдребезги, когда уехала сюда, к тебе.

Она почувствовала, как Кристоф покачал головой.

– Ты ошибаешься, – сказал он. – Он любит тебя так же, как я любил когда-то. Возможно, даже больше, потому что он продолжает любить тебя, несмотря на все, что пришлось пережить вашему браку. Может быть, я и был твоей первой любовью, но он – любовь всей твоей жизни. Будь мужественной, моя Элла, такой, какой я тебя знаю. Когда меня не станет, возвращайся к нему. Попроси у него прощения. Прости его в свою очередь. Ради ваших детей, но еще больше – ради вас самих. Вы оба это заслужили. Я знаю это, потому что видел его детей. Я помню, как Рона любит его, как она его защищает. Тебе не пришлось бы бороться с собой, выбирая между нами, Элла, если бы он не был хорошим человеком и любящим мужем. Не отказывайся от своего брака сейчас, даже если чувствуешь, что он разрушен. Его стоит спасти.

Кристоф зашелся в кашле, лицо его внезапно исказилось, когда стальной кулак боли сжал его крепче.

– Тише, тише, – успокаивала она его. – Не пытайся больше разговаривать.

– Обещай мне, что ты вернешься к нему, Элла. Ты попробуешь еще раз?

Она нежно поцеловала его в ответ, пытаясь успокоить, и не стала повторять, что, приехав сейчас на остров, она окончательно разрушила свою семью.

Утомленный, он замолчал. Единственными звуками вокруг были вздохи волн на берегу и слабый, жалобный крик кроншнепа. Кристоф закрыл глаза, и ей показалось, что он уснул. Но потом мужчина прошептал: «Поговори со мной, Элла. Расскажи мне о красоте этого мира».

Страх заставил ее сердце замереть, она помедлила, когда почувствовала, что Кристоф ускользает слишком далеко по тому пути, который каждый проходит в одиночку. Вдохнула, успокаивая себя, чтобы звук ее голоса мог стать для него надежным и крепким якорем.

– Я помню ту первую ночь, когда мы приехали сюда и танцевали на пляже. Ты держал меня в своих объятиях и говорил, что предпочитаешь танцевать со мной, а не с океаном. На воде светилась лунная дорожка, и я сказала тогда, что мы можем выйти на нее и вальсировать до самого горизонта.

Она почувствовала, как он расслабился в ее объятиях, и дыхание стало спокойнее и немного глубже.

– Я помню вторую ночь, когда мы пришли сюда, в дюны, после приключения в компании Моны Лизы. Как необычны были обе ночи! Ты подарил мне это чудо – дар видеть красоту в обыденном. Чудо повсюду, и в повседневности, и в рутине, нам только нужно умудриться разглядеть его.

Сил говорить у него не было, но он сумел улыбнуться, показывая, что не спит.

– И я помню третью ночь с тобой здесь, в дюнах, – прошептала она. – Пока я спала, ты рисовал меня. А потом создал из наброска картину, которая передала тот же дар всему миру…

Она замолчала, когда его дыхание замедлилось и стало еще глубже, сон мягко и ласково овладел им. И пока волны шептались и вздыхали на берегу, она танцевала с ним в море воспоминаний.

* * *

На заре, с первыми лучами, когда лишь одинокая утренняя звезда бодрствовала после захода луны, Эллу разбудила тишина.

Она ощутила это еще до того, как повернулась, чтобы посмотреть на Кристофа: отсутствие. Его там не будет, когда она обернется.

Его уже больше никогда не будет.

Элла прижала к себе его холодное тело.

Солнечные лучи залили теплом пляж, а она все лежала неподвижно, держа его безжизненное тело в объятиях, невидящим взглядом наблюдая, как волны набегают на берег.

* * *

Каролин так и нашла их. Она опустилась на колени, обняла обоих и горько рыдала, уткнувшись в волосы Эллы.

Элла не могла больше плакать. Слезы, казалось, замерзли, загнанные глубоко внутрь. Потому что, дай она им волю, они бы не закончились никогда. Бесконечной соленой рекой, проложив свой путь через пляж, они влились бы в воды Атлантики, которые холодно и безразлично поглотили бы ее боль, ее потерю, трагедию ее жизни. Она потеряла все. Кристофа, Ангуса, своих детей, дом – как она может вернуться назад, после того как выбрала Кристофа? Жесткие слова Роны звенели у нее в ушах: «Не жди, что я буду здесь, когда ты приползешь обратно – если вообще приползешь. Я больше не хочу тебя видеть никогда». Как Ангус воспримет ее возвращение? Не решит ли, что она просто использует его как запасной вариант – теперь, когда Кристоф ушел и муж – единственное пристанище, которое у нее осталось?