Море страсти нашей - [46]

— Да, — согласилась Джил, вымученно улыбнувшись. — Простите меня, мне нужно в дамскую комнату.

Джил поклялась не смотреть на Макса, но не удержалась. Прелестная картина! Марта обняла его за шею обеими руками, они едва двигались под музыку, тесно прижавшись друг к другу. И Макс не выглядел несчастным, скорее наоборот. Он нежно улыбался красивой брюнетке, с удовольствием сжимая ее талию.

Они принадлежали одному кругу и выглядели как люди, увлеченные друг другом. Именно так.

9

Дамская комната была пуста, только горничная складывала полотенца в шкафчик.

Джил быстро прошла в кабинку, закрыла за собой дверь и, опустив крышку, села. На нее навалилась такая слабость, что девушка испугалась, как бы не лишиться сознания. Закрыв глаза и делая дыхательную гимнастику, она пыталась унять бешено бьющееся сердце.

Голова еще немного кружилась, но Джил решила отбросить эмоции и попробовать мыслить трезво. Даже сейчас, когда внутри нее все дрожало от обиды, при всей щекотливости ситуации, она понимала, что виновата в ее состоянии все же не Марта Грюнн.

Да, не очень приятно видеть, как другая женщина обнимается с Максом, ведет себя так, будто он ее собственность, но причиной такой реакции Джил все же была не ревность. Ревность стала только катализатором. Настоящая проблема лежала у самых истоков отношений Макса с Марти. Они — люди одного круга.

Неожиданно в туалетную комнату кто-то вошел. Послышались женские голоса, тот характерный заговорщицкий шепот, которым сообщаются самые сенсационные новости. Пора было идти, сегодня у них с Максом должен состояться решающий разговор. Так дальше продолжаться не может.

Но когда она собиралась отпереть дверь, одна из женщин произнесла его имя. Джил замерла.

— Ты видела, как танцевали Макс Горинг и Марта?

— Да, совсем как в прежние времена. Я знала, что он не сможет долго обходиться без Марты. Перебесится и вернется. Она умеет добиться того, чего хочет.

— А как же его так называемая невеста? Джил, кажется? Она разве не помеха?

Раздался дребезжащий, неприятный смешок.

— Помеха? Кто, эта деревенская дурочка? Она просто одна из причуд Макса. Ты же его знаешь, он любит разнообразие. Эта девочка — банальный результат кризиса среднего возраста.

— В самом деле? А я думала, это у него серьезно. Она, как я слышала, спасла ему жизнь. И еще она остановилась в доме Вирджинии, значит, и семья ее приняла.

— А что им еще оставалось делать? Возможно, он чувствует себя обязанным за то, что она спасла ему жизнь, и семья смотрит на все его фокусы сквозь пальцы по той же причине. Но, Джастин, о чем можно говорить?! Ты видела ее наряд? Ее прическу? Ты можешь представить эту расфуфыренную куклу женой Макса, хозяйкой его дома?

— Разумеется, нет. Но, надо отдать ей должное, сегодня она выглядит довольно мило. Я, правда, видела ее издали.

— Это только оболочка, не более того. Подожди. Пройдет немного времени, Макс очнется и увидит ее такой, какая она есть — пустое место.

Еще смешок.

— А Марта с помощью своего папочки ускорит дело.

Голос понизился до конфиденциального шепота:

— Знаешь, Макс без конца пропадает в Лос-Анджелесе, с тех пор, как здесь появилась эта девчонка. Не надо меня уверять, что такой мужчина, как Макс Горинг, станет коротать вечера в одиночестве.

— Послушай, разве у него ничего не было с этой актрисой? Ну, с той, ты помнишь ее в фильме…

Голоса удалились, хлопнула дверь. Щеки Джил пылали, руки сжимались в кулаки, когда она в деталях вспоминала этот крайне неприятный для нее разговор.

И самое болезненное, самое страшное то, что они правы: Марта и Макс созданы друг для друга. Она сама так подумала, увидев их танцующими. И все видели это. Что может она, Джил, противопоставить сложившемуся против нее предубеждению?

На смену унижению и обиде пришел гнев. Настоящая ярость. Зачем вообще пытаться подстроиться под мир, абсолютно ей чуждый и неинтересный. Неважно, что эти две сплетницы говорили о ней как о деревенской простушке. Ну и что в этом плохого? Ей нечего стыдиться!

Внезапно созрело решение. Ситуация с Максом была безнадежной. У них нет будущего. Единственное, что она может сделать, чтобы не растерять остатки гордости, достоинства, это вернуться домой, к друзьям, которые принимают ее такой, какая есть.

У Джил появилась цель, а вслед за ней и воля к действию. Попросив у камердинера бумагу и ручку, она написала Вирджинии, что внезапно почувствовала себя плохо и уехала домой. По ее просьбе было вызвано такси. После ее отъезда записку должны были передать Вирджинии.

Надев пальто, Джил покинула особняк.

Большой дом Горингов был необычно пуст и тих. Джил поднялась в спальню. Ей надо было спешить. Прочитав записку, Вирджиния могла приехать следом или позвонить, чтобы справиться о ее самочувствии. Так и случилось, не успела она снять платье, как зазвонил телефон. Джил не сняла трубку.

Из гардероба она достала все свои вещи. Торопливо переоделась в свой старый костюм. С прической придется подождать, мыть голову некогда, так же как и смывать с лица косметику.

Упаковав вещи в чемодан, Джил отнесла багаж вниз, задержавшись у телефона, чтобы вызвать такси. Не успела она положить трубку, как телефон зазвонил вновь. Джил уже готова была ответить — мог звонить Макс. Ну и что? Не время проявлять малодушие. Им не о чем больше говорить. И так все ясно. Девушка набросала ему записку, немногословную, но достаточно емкую. Телефон надрывался.