Море. Сосны - [8]
У них коллективный разум
Вечером они шатались по поселку, поскольку были абсолютно бездомные. Одно было хорошо – чемодан больше не оттягивал руку Виктора.
– А ты можешь идти не хромая? – спросила Лика.
– Не могу. Раздражает?
– Я потерплю, – вдруг миролюбиво ответила Лика.
Они сели на лавочку. Виктор купил Лике эскимо на палочке за одиннадцать копеек.
На соседней лавочке сидели две некрасивые девушки. Обнявшись, они задумчиво пели “А у нас во дворе есть девчонка одна”.
Эта песня была страшно модной в 1964 году, ее передавали по радио с утра до вечера. Она про то, что девчонка, в которой “ничего нет”, все равно очень нравится одному парню и он все время “глядит ей вслед”… Эту песню любили девушки, она на всю страну утешала тех, в ком “ничего нет”.
Вокруг гуляли люди, которых называли тогда “отдыхающие”. (Была такая категория приезжавших на юг.)
– Смотри, – засмеялась Лика, – всюду комплект: муж, жена и двое детей!
И действительно, так оно и было. По набережной плыла толпа, плыла стайками: два больших гуся (родители) и два гусенка. Два больших шли степенно, корпусом вперед, а два маленьких сновали между ними восьмеркой, норовили то убежать вперед, то отстать. И тогда их окликали: “Нина! Вова! Зайка, ты где?”
– А что тут смешного? – спросил Виктор, потому что у него была точно такая же семья в Ленинграде: он, жена и двое детей.
Дружная семейка, не сговариваясь, завернула к киоску с газированной водой.
– Четыре стакана, – сказала жена. – С вишневым!
– Она их даже не спросила, с каким они хотят сиропом! – зашептала Лика. – У них коллективный разум!
– Они хорошо знают друг друга, – ровным голосом отвечал Виктор. – Потому что внимательны друг к другу. Потому что любят друг друга.
– У тебя так же?
– Допустим, – ответил Виктор и тут же подумал, что это нехорошо, раз у него “так же”.
Муж, жена и двое детей дружно пили газировку с вишневым сиропом.
– Как ты думаешь, они спят друг с другом? – шепотом спросила Лика.
– У них двое детей.
– Я о другом. Можно спать с человеком, – Лика сделала ладошки направо, – а можно спать с человеком, – ладошки налево. – Я вот про что.
Виктор окинул взглядом мужа и жену. Прикинул варианты.
– Спят, – тихо ответил он. – И может быть, даже часто. Во всяком случае, ему бы так хотелось. А ей – не знаю…
И тут выражение лица его изменилось и голос тоже стал другим. Виктор кого-то зло передразнивал:
– Гасим свет! Мама, ты спишь? А, мам? Давай скорее! Все?
Лика засмеялась.
Она ждала, что и он сейчас рассмеется, но он молчал.
И тогда она спросила веселым голосом:
– Это ты сейчас как у тебя рассказывал?
– Ну да, – скучным голосом ответил Виктор.
Он встал со скамейки и быстро пошел по набережной.
Виктор не понимал, как он мог такое сказал про свою жизнь, про себя и жену Валю.
Валя бы сейчас сказала ему: “Предатель”.
Неизрасходованное тело
Лика догнала его, но он не хотел с ней говорить. Свернул в сторону, встал в очередь к киоску, где продавали сахарную вату на палочке.
Лика тут же встала в очередь за ним, почти уткнулась ему в спину.
– У тебя очень хороший живот. Внизу порос мягкой шерстью, – жарко зашептала Лика ему в шею. – Мне одна официантка говорила, очень развратная, что это место книзу от пупка называется “поляна любви”.
У тебя…
За Ликой в очередь встал солидный мужчина. Он слышал то, что говорила Лика, и не верил своим ушам.
– Замолчи! – не оборачиваясь, сказал Виктор.
– И это абсолютно никому не нужно! Ты доживешь до старости и все это так и останется никому не нужным!
Подошла очередь Виктора. Продавщица протянула ему вату на палке.
– Не надо ничего, – грубо сказал Виктор продавщице. – Я забыл деньги дома. – И вышел из очереди.
Лика пошла за ним.
– Мое тело нужно мне прежде всего для работы. Я работаю! – сказал он Лике. – Ра-бо-та-ю! И расходую его как надо.
Лика не стала спорить, и они долго молчали.
– Хорошо, – деловым голосом сказал Виктор. – У меня неизрасходованное тело. А у тебя – какое?
– Разочарованное, – быстро ответила Лика.
И потом, через паузу, засмеялась.
Поздним вечером, почти ночью, они оказались у фонтана.
Лика вдруг встала на цыпочки, взяла Виктора за голову и прижала ладонями его уши. А потом восхищенно сказала:
– Какие у тебя жесткие уши!
И он засмеялся.
Его вдруг охватила волна страшной гордости за свои жесткие уши. В этот момент Виктор, конечно, понимал, что он полный идиот, но от этого тоже возникала какая-то особая радость.
Я умею драться!
За рулем грузовика сидел мордастый парень в майке. Рулил он с форсом – ладони лежали на баранке, а пальцы были отставлены в стороны веером.
– Поссать по-человечески, – объяснил он ситуацию пассажирам и затормозил со свистом, резким упором.
На дороге Виктор достал пачку сигарет “Друг” (с овчаркой на коробке) и закурил.
Ночь была темная, со звездами. Душная ночь с тошнотворным запахом трав, со звоном неведомых насекомых в траве.
Докурил сигарету и бросил ее. Огонек по дуге пересек дорогу и исчез в придорожной канаве.
Виктор завернул за машину и увидел, как шофер и Лика обнимаются.
Это были не объятия, это была борьба. Парень придавливал ее к грузовику, задирал юбку, совал руку между колен.
История пьесы М.Ю.Угарова «Смерть Ильи Ильича» – по мнению многих, лучшей пьесы современности, – достаточно интересна: говорят, что автор сочинял пьесу «Смерть Ильи Ильича» («Облом-оff») как раз для МХАТа, но после смерти Олега Ефремова она оказалась там не нужна. В результате автор поставил пьесу сам в «Центре драматургии и режиссуры». Последствия хорошо известны: премия на фестивале «Новая драма», премия «Гвоздь сезона» от московского отделения СТД и приз зрительских симпатий на «Золотой маске». Тут же пьесу приняли к постановке в театре им.Р.Симонова и выпустили под названием «Облом ОК».
Ирен, археолог по профессии, даже представить себе не могла, что обычная командировка изменит ее жизнь. Ей удалось найти тайник, который в течение нескольких веков пролежал на самом видном месте. Дальше – больше. В ее руки попадает древняя рукопись, в которой зашифрованы места, где возможно спрятаны сокровища. Сумев разгадать некоторые из них, они вместе со своей институтской подругой Верой отправляются в путешествие на их поиски. А любовь? Любовь – это желание жить и находить все самое лучшее в самой жизни!
Даже в парфюмерии и косметике есть пробники, и в супермаркетах часто устраивают дегустации съедобной продукции. Я тоже решил сделать пробник своего литературного творчества. Продукта, как ни крути. Чтобы читатель понял, с кем имеет дело, какие мысли есть у автора, как он распоряжается словом, умеет ли одушевить персонажей, вести сюжет. Знакомьтесь, пожалуйста. Здесь сборник мини-рассказов, написанных в разных литературных жанрах – то, что нужно для пробника.
В романе Б. Юхананова «Моментальные записки сентиментального солдатика» за, казалось бы, знакомой формой дневника скрывается особая жанровая игра, суть которой в скрупулезной фиксации каждой секунды бытия. Этой игрой увлечен герой — Никита Ильин — с первого до последнего дня своей службы в армии он записывает все происходящее с ним. Никита ничего не придумывает, он подсматривает, подглядывает, подслушивает за сослуживцами. В своих записках герой с беспощадной откровенностью повествует об армейских буднях — здесь его романтическая душа сталкивается со всеми перипетиями солдатской жизни, встречается с трагическими потерями и переживает опыт самопознания.
Повесть «Пробел» (один из самых абстрактных, «белых» текстов Клода Луи-Комбе), по словам самого писателя, была во многом инспирирована чтением «Откровенных рассказов странника духовному своему отцу», повлекшим его определенный отход от языческих мифологем в сторону христианских, от гибельной для своего сына фигуры Magna Mater к странному симбиозу андрогинных упований и христианской веры. Белизна в «онтологическом триллере» «Пробел» (1980) оказывается отнюдь не бесцветным просветом в бытии, а рифмующимся с белизной неисписанной страницы пробелом, тем Событием par excellence, каковым становится лепра белизны, беспросветное, кромешное обесцвечивание, растворение самой структуры, самой фактуры бытия, расслоение амальгамы плоти и духа, единственно способное стать подложкой, ложем для зачатия нового тела: Текста, в свою очередь пытающегося связать без зазора, каковой неминуемо оборачивается зиянием, слово и существование, жизнь и письмо.
В 2020 году человечество накрыл новый смертоносный вирус. Он повлиял на жизнь едва ли не всех стран на планете, решительно и нагло вторгся в судьбы миллиардов людей, нарушив их привычное существование, а некоторых заставил пережить самый настоящий страх смерти. Многим в этой ситуации пришлось задуматься над фундаментальными принципами, по которым они жили до сих пор. Не все из них прошли проверку этим испытанием, кого-то из людей обстоятельства заставили переосмыслить все то, что еще недавно казалось для них абсолютно незыблемым.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.