Море - [129]

— Вытри губы, — раздраженно шипел Татар, в ответ на что брат в страхе доставал носовой платок и вытирал слюну.

Эден прошептал Эмилю на ухо:

— Посмотри, да ведь это…

— Знаю, у них отец был сифилитик… но вполне подойдет, чтобы загрести в карман денежки.

Тетушка Варга внесла графин с водой и покрыла снятым с дивана зеленым плюшевым покрывалом стол Ремера.

Ровно в четверть четвертого прибыла Тери Мариаш, которую Татар вызвал для ведения протокола.

Татар нажал на столе Императора кнопку электрического звонка. Звонок, правда, не работал, но тем не менее момент был настолько торжественный, что все встали.

— Братья хунгаристы, уважаемые члены дирекции, господа! Прежнее руководство отравило настоящее предприятие предательским еврейско-большевистским духом. Но мы…

— Золика хочет есть, — жалобно пролепетал Татар младший.

Господин управляющий побледнел. Щеки Эдена раздулись, как резиновый мяч, но он все же подавил смех. Остальные с прежним достоинством хмуро взирали на Татара, который достал из кармана кусочек сахара, сунул в руку брата и с силой дернул несчастного за пальцы.

— Слово имеет член дирекции господин Эмиль Паланкаи младший, — упавшим голосом объявил Татар и сел на свое место, ни на минуту не спуская глаз со своего младшего братца. А тот, присмирев, снова сидел молча.

Эмиль начал свою речь с разбора военной обстановки. Его, как и Татара, нисколько не смущало, что вся аудитория состоит из отца и сына Жилле, Татара и душевнобольного Золтанки. Он говорил, впадая в ораторский раж, любуясь звучанием своего собственного голоса. Упомянул японских воинов, которые, не щадя жизни, идут в атаку, говорил о могущественном германском союзнике, готовом отбросить врага за Волгу, о новейшем немецком чудо-оружии, о «прыгающих» танках, с хода перелетающих через вражеские окопы, об оружии, которое замораживает, превращает в хрупкий лед неприятельские орудия, самолеты и даже солдат.

Жилле-отец, закрыв глаза, думал о том, что он или сдерет сегодня с этих злодеев свои тридцать тысяч пенге, или поставит над ними крест. Эден откровенно зевал. Татар, сверкая глазами, следил за своим младшим братцем.

Тери Мариаш машинально вела протокол, чутко прислушиваясь к тому, что происходит на улице, — наверное, опять будет воздушная тревога. Уже совсем близко слышались глухие взрывы.

Паланкаи теперь и сам верил в то, что говорил.

— Наша дирекция призвана снова высоко поднять производительность предприятия, значительно превзойти довоенный уровень. Новые машины, новые заводские корпуса, благосостояние — вот что будет характеризовать предстоящий период. А теперь попрошу уважаемую дирекцию избрать генерал-директора и директора-администратора.

— Предлагаю избрать генерал-директором господина Эмиля Паланкаи младшего, — произнес Татар. — Нам всем известны его замечательные способности, талант.

— Предлагаю директором-администратором господина управляющего Дердя Татара, — встал Паланкаи младший. — Мы все высоко ценим его знания, преданность делу. В состав дирекции рекомендую доктора Эдена Жилле и Татара… как зовут вашего брата? Татара…

— Ура, ура! — возликовал Эден. — Что я должен подписать?

— Сейчас отпечатаю протокол, — сказала Тери Мариаш.

— Ладно. Только поторопитесь, дорогая, — произнес генерал-директор Паланкаи.

— Дядя Дюри позаботился обо всем, — заявил Татар и с улыбкой киноартиста, которому он подражал, полез к себе в портфель и вынул две бутылки шампанского. — Настоящее «Клико».

— Вот это да!

Тетушка Варга принесла стаканы, и господа, взволнованные величием момента, выпили.

Эмиль и Татар на минутку вышли в осиротевшую комнату госпожи Геренчер.

— Эмилио, давать им сейчас деньги?

— Черта лысого.

— Все-таки надо дать немного.

— Сколько у нас наличных?

— Вполне достаточно. Сто тысяч пенге.

— Ну, ладно. Эдену и вашему братцу дадим по пять тысяч пенге. Старому Жилле десять, а то он еще устроит скандал. И скажем, что в данный момент у нас нет больше наличных денег. Если им не понравится, пусть подают в суд.

— Ну, ладно. Тогда пошли и…

— Погодите, старина. Как с отъездом?

— Это мы обсудим потом.

— Зачем потом? Сейчас, немедленно. Русские у Эстергома. Вы что думаете, они будут ждать, пока мы уладим свои дела? Сегодня же ночью я съезжу в Шомош за машиной. Вы уполномочите меня на эту операцию, пока еще как прежний управляющий. В случае необходимости я могу заручиться приказом нилашистского командования. В понедельник утром вернусь назад, забегу в контору, прихвачу кассу, заеду за вами на гору.

— А как вы собираетесь изъять деньги? Один из ключей хранится у Карлсдорфера, а другой у меня.

— Я получу его в два счета.

— У Карлсдорфера? Как же, надейтесь!

— Не у него, а у вас.

— И не подумаю его вам давать. Чтоб вы уехали с денежками, а меня забыли здесь.

— Дорогой господин Татар, разве вы меня не знаете?

— Как же не знаю. Потому-то и опасаюсь.

— И считаете, что ключ от кассы я оставлю у вас? Я генерал-директор. Мне тоже необходима гарантия.

— У вас будет автомашина. Знаете, какая ценность нынче автомашина? Разве я смогу уехать, если не будет машины?

Паланкаи задумался.

— Ну, ладно. Пойдемте к господам.