Мораль - [44]
Парад
9 мая, как обычно, на Красной площади проходил парад в честь Дня Победы — как всегда в последние годы, с танками и самолетами, ничего нового. Мы даже не обратили бы на этот парад внимания, если бы накануне праздника помощник командующего войсками Московского военного округа по связям со СМИ полковник Олег Юшков не выступил с интригующим заявлением. По словам Юшкова, в последний момент в программу мероприятия были внесены некоторые коррективы, а именно — организаторы парада «приняли решение отказаться от участия в нем боевых машин десанта (БМД-4) из-за ограничения по времени проведения мероприятия». «БМД-4 не будет участвовать в параде, так как ее прохождение по Красной площади не укладывается во временном отрезке, который отведен для прохождения по площади пеших колонн, бронетехники и пролета военной авиации», — объяснил полковник Юшков 8 мая. То есть на протяжении многих недель подготовки к параду никто ни о чем таком не задумывался, а потом оказалось, что БМД не укладываются в хронометраж.
Конечно, можно предположить, что алчность директоров государственных телеканалов настолько безгранична, что ради каких-нибудь рекламных роликов они были готовы урезать трансляцию парада, но верится в это все-таки с трудом — и рекламный рынок теперь не тот, что был в тучные годы, и вообще — государственническую десятину «Первый» и «Россия» блюдут вполне тщательно, ни у кого до сих пор не было оснований упрекать Константина Эрнста и Олега Добродеева в пренебрежении державностью. А кроме телевизионных дел — что еще может ограничивать хронометраж парада? Пожалуй, ничего. К тому же отсутствие этих бээмдэшек на Красной площади заметил бы только десяток специалистов, которые поворчали бы об этом у телеэкранов, — ну и всё. А полковник Юшков зачем-то сделал специальное заявление.
Скорее всего, мы имеем дело с достаточно неуклюжей попыткой скрыть от общественности нечто, что всерьез заставило понервничать начальников полковника Юшкова. Похожий случай был летом 1996 года накануне второй инаугурации Бориса Ельцина. Президент отлеживался после инфаркта, и перспективы его участия в обязательной церемонии были достаточно туманны. И тогда в прессу были вброшены подробности какого-то шизофренического сценария инаугурационных торжеств, над которым несколько дней подряд потешались все газеты и телеканалы. А когда торжества отменили, заменив их скромной десятиминутной церемонией в Кремлевском дворце, все обрадовались, и тема президентского здоровья как-то отошла на второй план. Может быть, что-то подобное произошло и теперь? Понятно, что у участников правящего тандема никаких проблем со здоровьем быть не может, но проблемы бывают не только медицинские. За три дня до парада в СМИ появились сообщения, что несколько сводных полков сговорились не кричать «Ура!» в ответ на приветствие министра обороны Сердюкова — якобы таким образом военные хотели выразить министру свой протест против его политики. Почему бы не предположить, что исключение из парада прохождения БМД и стало ответом на этот декабризм? Стоит, очевидно, проследить за дальнейшими военными новостями, — вдруг что-то прояснится.
Морозов
Если кто-то коллекционирует самые яркие высказывания российских политиков — вот вам в копилку: Олег Морозов, первый заместитель председателя российской Госдумы, отвечая на вопрос журналиста «Коммерсанта», кто будет президентом России в 2018 году, сказал: «Так ли это важно? ...Спрашивать, кто будет в 2018 году президентом, некорректно. Медведев и Путин сами решат, кто из них в это время будет достоин президентства».
Я совсем не склонен рассуждать о диктаторских порядках в современной России, об угнетении народа и прочих подобных вещах. При этом некоторые антидемократические проявления у нас сегодня, конечно, есть — эдакие отдельные недостатки, они же перегибы на местах. А перегибы — на то они и перегибы, чтобы рано или поздно с ними кто-нибудь разобрался. И когда Россия начнет преодолевать тяжкое наследие двухтысячных, может быть, среди преодолевающих окажется и вице-спикер Морозов, который, может быть, скажет, что это время было такое, или что в сердцах царили сон и мгла, или еще что-то в этом роде. Собственно, эту заметку я пишу в том числе и для того, чтобы вице-спикеру Морозову в этом будущем было бы сложнее оправдываться. Да, формула «Путин и Медведев сами решат» вполне адекватно отражает реальность, — но даже сами Путин и Медведев ее заметно стесняются, тщательно организуя все формальные шаги — от всеобщих выборов до консультаций с парламентскими фракциями. Вице-спикер Морозов устроен проще — он говорит ровно то, что думает. Но в том-то и фокус, что это — его, Морозова, мысли. Чтобы иметь лакейскую душу, тирания совсем не обязательна — и я очень не хочу, чтобы завтра Морозов, оправдываясь, списывал особенности своей души на особенности политического режима в России, каким бы ни был этот режим.
Кенигсберг
Мэр Калининграда Феликс Лапин первым из калининградских и вообще российских официальных лиц заявил о предпочтительности возвращения Калининграду его исторического имени. «Какая разница, как он назывался? Ну, жил здесь Кант. Кант жил где? В Кенигсберге. Наверное, я еще раз повторяю, у России, я считаю, была бы гордость от того, что да, Кенигсберг — это российский город, в составе Российской Федерации», — сказал Лапин, и это заявление мэра самого западного российского областного центра вполне тянет на настоящую сенсацию. До сих пор российские чиновники любого уровня старательно избегали любых попыток перевести разговор о переименовании Калининграда в дискуссионную плоскость — даже торжества по случаю 750-летия города, прошедшие несколько лет назад, вначале были чуть не сорваны по инициативе Кремля, представители которого говорили о нецелесообразности празднования юбилея «несуществующего немецкого города».
