Монтаньяры - [33]

Пронзительный голос младенца не давал никаких оснований подозревать в нем будущего знаменитого оратора. Зато собравшиеся на церемонию крещения родственники давали ясное представление о его, так сказать, социальном происхождении. Здесь оказались два прокурора и судебный исполнитель из Труа, крупного города в 28 километрах от Арси, начальник почты, точнее начальник конторы по смене лошадей, мастер-столяр, несколько не слишком богатых, но крепких земледельцев, торговец. Наконец, два священника: аббат Николя Дантон, кюре из д'Альманша, и аббат Пьер Дантон, кюре из Сен-Лье. Все это были рослые, сильные, солидные люди, знавшие себе цену и умевшие заработать. Жены этих господ выглядели не аристократками, но вполне достойными, хотя и простоватыми дамами.

Обширный клан Дантонов неплохо представлял тех, кого, следуя социологическим нормам, можно назвать мелкой буржуазией. Люди, вышедшие из крестьян, они упорным трудом добывали себе место в кругу буржуазии. Словом, среди Дантонов Бальзак наверняка нашел бы прототипов своих героев, а Франция обретет в людях такого склада главную социальную опору надвигавшейся революции, которая для них-то больше всего и окажется выгодной. Конечно, Париж часто диктовал судьбу всей Франции, но в последнем счете провинция с маленькими городками, вроде родины Дантона, определяла ее. Не зря тот же Бальзак создал роман «Депутат из Арси», в котором описал довольно унылые, монотонные пейзажи Шампани, среди которых расположенный на берегу реки Арси был маленьким цветущим оазисом. Бедные почвы Шампани с ее меловыми невысокими холмами, поросшими сосной, не сулили богатых урожаев местным жителям, и только крупные денежные вложения позволяли производить здесь прославленное вино. Беднякам же приходилось тяжко, особенно тем, кто нес на себе ярмо феодальных платежей, обременявших сервов, то есть крепостных. Английский путешественник Артур Юнг — автор интересного описания предреволюционной Франции, именно здесь встретился с наиболее вопиющей нищетой. Он беседовал с крестьянкой, горько жаловавшейся ему на голод и нищету, на налоги и поборы и просившей милостыню. «По виду, — пишет Юнг, — ей можно было дать 60–70 лет. Было же ей всего 28». Только очень трудолюбивые, сильные и оборотистые, вроде Дантонов, выбивались из нищеты. Возможно, скудные природные условия этой области Франции, получившей обидное прозвище «вшивой Шампани», и толкали людей к предприимчивости, заставляя крестьян прибегать к подсобным промыслам, к домашнему труду на прядильных и ткацких станках или вязальных машинах. Здесь сама нужда объявляла приговор феодализму.

В детстве Дантон — поистине дитя природы, ибо материнский дом, хотя и считался городским, держался на подсобном хозяйстве, располагая скотным двором, где и резвился наш герой. Об этом времени он до конца дней сохранит не только воспоминания, но и наглядные свидетельства на собственной физиономии. Аппетит он пристрастился удовлетворять прямо на месте, на пастбище, высасывая молоко из вымени коров. Однажды возмущенный бык наказал наглого мальчишку, и его губы навсегда сохранят шрамы от рога. Мальчик не простил обиду и как-то попытался отомстить грубому животному. Коррида кончилась для тореадора проломленным носом. Сохранит он на лице и следы сражений со свиньями. Протекавшая у самого дома река Об стала притягивать его, и он самостоятельно научился хорошо плавать, что тогда случалось очень редко. Новое увлечение кончилось воспалением легких, а потом и оспа не прошла мимо него, дополнительно украсив его лицо своими следами.

Жоржу было три года, когда семья осиротела. Умер отец, которому исполнилось лишь сорок лет, оставив четырех девочек, мальчика и беременную жену. Вдова разрешилась мертвым ребенком. Только помощь ее брата столяра Камю и братьев покойного мужа позволила ей кое-как наладить хозяйство. Дети, особенно неугомонный Жорж, доставляли ей много хлопот. Отданные под надзор учительницы, девочки радовали послушанием, а мальчик вызывал одни огорчения отлыниванием от уроков.

Обремененная заботами вдова поэтому и приняла предложение Жана Рекордена и второй раз вышла замуж. Скромный и добрый человек заботился о падчерицах и пасынке. Но в делах ему не везло. Этот негоциант, как он себя называл, скупал по деревням пряжу и перепродавал хозяевам ткацких мануфактур. На свою беду он затем попытался завести собственную хлопкопрядильню и скоро оказался перед угрозой разорения. Дети росли, Жоржу было уже десять лет, и отчим записал его в «высшую» школу Арси. Снова неудача. Мальчишка не любил ни географии, ни истории, ни арифметики, проявив способности только в латыни. Вот тогда родственники из служителей церкви и посоветовали направить его по этому же пути.

В октябре 1779 года Жоржа лишают свободной жизни на лоне природы и высылают в Труа для учебы в Малой семинарии — пансионате, содержавшемся монахами-лазаристами. Каждое утро они отводят своих питомцев в коллеж отцов-ораторианцев. Жорж не только легко усваивает латынь, но еще и успешно овладевает итальянским и английским. Другие предметы программы интересовали его гораздо меньше, чем игра в карты, которой он тайно предавался с четырьмя товарищами. Они останутся его друзьями и сотрудниками, когда Дантона осенит слава и власть. Жюль Парэ станет министром, Эдм Круа — депутатом, Луи Беон — конституционным священником, Александр Сент-Альбен — литератором. Благодаря двум последним историки и узнают подробности детства и юности Дантона. Из их коротких, но ярких заметок станет известно, что он быстро возненавидел религиозную атмосферу Малой семинарии. Звон колокола, созывавшего к очередной молитве, приводил его в бешенство. «Он кончит звоном на моих похоронах» — возмущался Жорж, который за непокорность и отвращение к дисциплине получил прозвище Республиканец.