Монстры всегда возвращаются! - [2]
Были времена, когда Билли стал бы надеяться, что Фрэнки говорит так из ревности. Но теперь он понимал, что дело не в этом. Может, снаружи Фрэнки и зеленая, но душа у нее – чистое золото. За исключением тех случаев, когда речь шла о Спектриных «сказочках». Фрэнки они почему-то бесили.
– Да я разве говорила, что она врет? – возразила Фрэнки. – Это больше похоже на…
Билли напрягся.
– На что?
Фрэнки помолчала, обдумывая ответ.
– На чрезмерную легкость духа.
– Ну, она все-таки дух… – заметил Билли.
– Да нет, я, собственно, про слухи, которые она разносит, – стояла на своем Фрэнки. – Большую часть времени складывается впечатление, что она все выдумывает. Ты извини, – тут же добавила она, как всегда. – Мне просто не хочется, чтобы у тебя из-за этого были неприятности.
– Да какие там неприятности! – успокоил ее Билли. – Ну да, Спектра, бывает, временами присочиняет, но вообще она хорошая.
– Но она может распустить ложные слухи про тебя или про…
Из раздевалки вышел парень с прической под Джастина Бибера, в полосатой футболке с треугольным вырезом. Он остановился, посмотрел на Фрэнки, которая как будто разговаривала сама с собой.
– Ну чего уставился? – спросил Билли самым густым басом, каким только мог. – Зеленых чревовещательниц никогда не видел?
– Э-э… – мальчишка огляделся, словно в поисках скрытых камер. Камер он не увидел, напрягся, потом расплылся в улыбке. Подошел ближе и поднял руку. – Привет!
Билли с размаху хлопнул его по ладони, как давно потерянного брата. «Бибер», не ожидавший такого удара, отлетел и впечатался в вешалку. Плечики с одеждой бешено затряслись над его обмякшим телом.
Фрэнки бросилась к нему.
– Обожемой, ты в порядке? Извини, это случайно. Обычно люди просто убегают. Мы не привыкли, что…
– Да не, все нормально… – буркнул парень и поднялся на ноги с ловкостью беременной слонихи. – А можно вас зафоткать?
Его, похоже, ничуть не смущало, что один из персонажей снимка – невидимый. То, как висела в воздухе рука Фрэнки, почему-то ужасно вдохновило его и заставило рассыпаться в благодарностях.
– Да, теперь действительно все по-другому, – сказал Билли, когда они снова остались одни. За пределами Сайлема люди тоже мало-помалу начали привыкать к существованию ЛОТСов.
Фрэнки намотала на палец нитку из распустившегося шва на запястье.
– Даже не верится, что после той вечеринки у Клодин все настолько изменилось!
– Ну, все-таки началось-то все с того, что ты потеряла голову на школьном балу, скажи?
Фрэнки хихикнула, вспомнив об этом.
– Да, мы больше не уроды!
– Угу. Обидно… – вздохнул Билли.
Фрэнки изумленно воззрилась на него.
Он улыбнулся.
– Ну, придется теперь искать новую тему для шуток!
– Да уж пора бы!
– Ну, и где наша фотомодель? – осведомилась Отомн, принесшая охапку жатых клетчатых рубашек и джинсов.
Билли пошевелил ботинком.
– Вот он я.
– Потрясно! Ладно, я оставлю все это в примерочной, а вы…
– Да ладно, чего там, – сказал Билли, взяв половину шмоток и положив их на диван рядом с собой. – Я могу и прямо тут переодеться. Все равно же никто ничего не увидит, верно?
Фрэнки вскочила на ноги и захлопала в ладоши:
– Показ мод, показ мод!
В течение следующего часа Билли одевали и раздевали две сногсшибательные красотки, которые хотели только одного: чтобы он выглядел как можно круче. Он был на людях и ничуть не смущался своей ЛОТСовости, а всего через несколько часов его ожидали поцелуи, пахнущие сиренью.
«И невидимый мальчик жил долго и счастливо…»
– Только обещай, что останешься таким, как раньше, – сказала Фрэнки в поезде по дороге домой, окруженная горой черно-белых пакетов.
– Ладно, обещаю, – сказал Билли, но было поздно. Он уже изменился.
Глава 1
Не время для скуки
Фрэнки трижды перепроверила дату на своем айфоне, чтобы убедиться, что у нее не глюки. Нет, в самом деле первое июня! С ее пальцев на забитые до отказа трибуны в школьном спортзале посыпались желтые искры. Искры падали вокруг ее черно-белых туфелек «Mary Janes» и моргали, как светлячки. Значит, осталось всего двадцать три дня занятий, не считая сегодняшнего! Двадцать четыре дня до начала школьных каникул. Еще двадцать четыре дня – а потом ее ждет высоковольтная жизнь двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю!
Среди нарастающего шума – ученики наперегонки ломились вперед, занимая места, – сидевший рядом парень-нормал положил теплую руку ей на плечо. Джинсово-голубые глаза словно спрашивали: «Ты в порядке?»
Фрэнки улыбнулась, кивнула и снова уставилась на экран. После полугода «коротких замыканий» Бретт Реддинг по-прежнему обращал внимание на любую ее вспышку. Если она искрила во время контрольной, он поднимал голову и ободряюще подмигивал. Если она искрила, когда ее вызывали к доске, он похлопывал ее по плечу. Но когда она искрила в кино, на ужастиках, он смеялся до упаду. Ну, а как же другие ученики школы Мерстон? Они давно уже перестали обращать внимание на сыплющиеся из нее искры. Шок при виде внучки Франкенштейна, брызжущей молниями, прошел примерно к ноябрю. Удивляться стало не модно и не прикольно!
Фрэнки не сиделось на месте. Она дернула мятно-зеленой коленкой. Бац! Еще одна маленькая молния прожгла дырочку в полиуретановом сиденье. Фрэнки недовольно сморщилась и принялась поспешно разгонять вонючий дымок от горелого пластика, пока никто не заметил.
