Глава 1
Ягненочек среди волков
Луна – тонкий, изящный серпик – была далеко не полной. Прятаться не время. Они не меняли облик. Ежемесячная борьба со стремительно отрастающей шерстью, неутолимым голодом и крайней раздражительностью была совершенно ни при чем. И тем не менее Клодин Вульф сломя голову мчалась по темному оврагу.
– Потише! – рявкнула она пятерым могучим атлетам – хоть сейчас на обложку каталога «J. Crew»[1]. Парни окружили ее плотным защитным ромбом и, пыхтя, ломились сквозь лес. Заляпанные грязью борцы с неутомимой решимостью топали по земле. Все они то и дело клялись любой ценой защитить Клодин, даже если ради этого придется пожертвовать жизнью. Будь они соискателями из шоу «Холостячки», это было бы миленько, даже романтично. Но, увы, они всего лишь братья, поэтому это жутко бесило.
– Мои ноги! Они меня убивают! – простонала Клодин, переводя дух.
Войдон, он же просто Дон, старший из тройняшек (он, между прочим, опередил остальных на шестьдесят восемь секунд), оглянулся через плечо и свысока посмотрел на Клодинины остроносые золотые ботильоны.
– Я бы тебя тоже убил, если бы ты запихала меня в такую фиготень.
И он снова отвернулся, вглядываясь в кусты впереди.
– У них такой вид, будто сапожник оставил место только для одного пальца!
Войу, средний из тройняшек, хихикнул. Будь здесь Войла, самая младшая из тройняшек, она бы тоже не упустила случая сказать какую-нибудь пакость. Не зря же в семье ее звали Злючка-Войлючка. Но Войла сейчас носила другую обувь, казенного образца. Пока Клодин мучилась от натертых ног, у Войлы были другие поводы для страданий: грозный командир, подъемы в пять утра и регулярные тренинги по обузданию агрессии. Ох! Одна мысль о том, что невменяемую сестрицу на целый год отправили в исправительную колонию Арроухед, могла служить серьезным утешением.
– Какой еще сапожник! – огрызнулась Клодин. – Это дизайн L. A.M. B.[2]!
– Гы! Ягненочек! Ты поэтому бежишь так ме-е-е-едленно? – сострил бегущий позади Клонор. Дома его звали Ниньо, потому что он бывал непредсказуем, как Эль Ниньо[3].
Братья Вульф расхохотались.
«Кто бы говорил! А сам-то чего еле тащишься?» – хотелось спросить Клодин. Впрочем, она и так знала, в чем дело: до ее чуткого звериного слуха то и дело доносились ругательства, которые Ниньо бормотал себе под нос, натыкаясь на ветки.
Самому младшенькому только-только стукнуло тринадцать, и он начал стремительно обрастать мехом. Его лохматые брови, бакенбарды и черные, спутанные патлы колыхались у него перед глазами, как морские водоросли. Конечно, чтобы решить эту проблему, достаточно было бы простой заколочки или лака для укладки, но Ниньо отказывался наотрез. Еще бы, он с раннего детства мечтал обрасти, как большой, и теперь ни в какую не желал снова выглядеть короткошерстным. Подумаешь, несколько ударов веткой по лицу! Мелочи.
– Уй-я! – взвизгнула Клодин. Стертая до крови пятка не давала бежать нормально, заставляя скакать вприпрыжку. «Интересно, можно ли вывести кровь с кожаной обуви? Вот была бы здесь Ляля, Ляля бы знала…» Но никого из подруг рядом не было. В том-то и проблема… во всяком случае, часть проблемы.
– Давай, давай, Клодин, шевелись! – бросил Кирпич и ухватил ее за запястье, чтобы бежала быстрее. Листва и стволы отбрасывали длинные полосы тени. – Мы почти на месте!
– Как же все-таки глупо! – Клодин хромала, придерживая свое платье с завязками на шее. – Мы даже не знаем, гонятся ли за нами, и…
– Глупо – это ходить в овечьих туфлях! – рявкнул Кирпич. – Они точно на копыта рассчитаны, а не на нормальные ноги!
Мальчишки взвыли от хохота. Клодин и сама бы не удержалась от смеха, если бы ноги у нее не пульсировали от боли в ритме техно. А так идиотское замечание Кирпича стало удобным предлогом, чтобы остановиться и злобно уставиться на него.
Урожденный Воймильтон, младший брат Клодин, прозвище получил за свои высказывания, тупые, как кирпич. Но хотя умом он и не блистал, зато выигрывал в скорости. Он бил все рекорды, развивая скорость свыше пятидесяти километров в час! Все, что ему требовалось, чтобы не сходить со школьной беговой дорожки и сохранять за собой статус чемпиона, – это учиться не хуже, чем на D[4]. И это ему успешно удавалось. Так что самый быстрый член семьи был самым тормозным, когда речь шла об учебе.
– Давай, давай! – рыкнул Войу, и остальные устремились вперед.
Прочие ЛОТСы вечно над ними смеялись за имена, которые давали им родители, и в глубине души оборотни были с ними согласны. Нет, серьезно, о чем думали эти предки? Вот нормалов же не зовут сплошь Норман, Норма, Нормандия или Норми? Зачем же тогда в имена Вульфов непременно втискивать то «вой», то «claw», «коготь»? Девочке с лохматой шеей и без того нелегко живется – неужели родители не могли сделать жизнь хоть чуть-чуть попроще?
Кирпич шутливо шлепнул Клодин по попе:
– Давай живей, ягненочек!
Ворча, Клодин захромала дальше, проклиная про себя этот день за то, что он обернулся совсем не так, как было задумано.
«Четверг, четырнадцатое октября, будь ты проклят отныне и вовеки! Ты меня подвел! Все, теперь в моем календаре будет только триста шестьдесят четыре дня в году!»
