Монстры повсюду - [32]

На первый взгляд мне показалось, что по комнате прошёл ураган: все книги свалены на пол, у многих оторваны корешки и переплёты. Сверху на книгах, как осенние листья, валялись пожелтевшие страницы древних манускриптов. Я разглядел осколки стекла и битую посуду.

У кого-то или чего-то была грандиозная истерика.

Я не видел нигде Крофта... Но слышал его дыхание; дыхание туберкулёзника: свистящее и булькающее, словно лёгкие его были полны сухих листьев и воды. На столике у камина стояла коллекция древней стеклянной алхимической посуды. Часть её была разбита вдребезги, но кое-что сохранилось: реторты, дистиллятор, колбы с узким горлом, наполненные грязно-бурой жидкостью. А рядом с ними были разбросаны листы бумаги со странными символами и наспех набросанными схемами.

Я поставил ведро на пол и вскинул револьвер.

- Покажись! - крикнул я и сам поразился, насколько чётко и ясно звучал мой голос.

Снова это влажное, шумное дыхание.

- Криг, - прозвучал голос, и он точно не принадлежал Крофту. - Погаси... Погаси этот фонарь. Ты выжигаешь мне глаза. Выжигаешь глаза...

Даже не сомневаюсь. Ибо теперь Крофт стал тем, кто принадлежит тьме. Провести четыре сотни лет в гробу - это вам не шутки!

- Выйди, чтобы я тебя видел, - потребовал я. - Покажись, Верден.

Дыхание моментально прекратилось, и я услышал скрежет. Из-за дивана вышло существо, которое пряталось там в поисках такой привычной для него темноты. Крофт - точнее, существо, в которое он превратился - было абсурдно до крайности. Оно было сутулым, как человек с искривлением позвоночника. Левая рука была лишена кожи и наружу выступала плоть цвета варёных раков. Узловатые, переломанные пальцы длиной от двадцати пяти до тридцати сантиметров казались абсолютно бесполезными. А лицо его... Господи! Бугристое, неровное, с отвратительными грибковыми наростами, полностью искаженное и деформированное, лишённое костей и изрытое, как губка. Плоть блестела белым, как мясо моллюсков, и по ней струилась сеточка алых сосудов. Пучок напоминающих волосы нитей рос от выпуклой нижней губы прямо в гортань и грудную клетку, как корни растения.

Он неуклюже потащился ко мне, ухмыляясь ртом, больше напоминающим простой разрез в куске недопеченной свинины. И при этом рот располагался почти вертикально, да и всё остальное лицо было смещено вправо; туда, где должно было находиться ухо. Я увидел один чёрный, студенистый глаз... Второй, наверно, находился где-то в области угла челюсти.

- Так, так, так, Криг, - произнёс он глухо, словно разговаривая с полным ртом. - Больше нет смысла притворяться и разыгрывать тебя карнавальными костюмами, так? Как видишь, этот бодрый ублюдок Крофт спрятал своё тело за растительными припарками и мазями, которые задерживают меня в этом треклятом состоянии.

Из-за безумия сложившейся ситуации мне захотелось и самому расхохотаться, как свихнувшемуся. Я стою и разговариваю с законсервированным чудовищем из другого измерения, у которого прекрасно подвешен язык?!

- Не подходи ко мне, Верден, - предупредил я, и мой голос сорвался.

Он старался держать лицо подальше от света.

- Похоже, мы находимся в затруднительном положении, не так ли? Кажется, у тебя на руках расклад получше, но как ты его разыграешь? Может, послушаешь, что я могу тебе предложить, а? Власть? Богатство? Женщины? Я - тот, кто может двигать миры и гасить звёзды. Я - всё и вся...

Он начал разглагольствовать о том, что мог бы сделать для меня, с каждой фразой подходя всё ближе и ближе, что было непросто, учитывая тот факт, что его левая нога заканчивалась не стопой, а пучком вывернутых атрофированных щупалец. Но я знал, в каком положении он находится. Знал, что ему нужно другое тело для перерождения. Моё тело. И он его не получит.

- Криг, послушай меня, я могу...

Я не стал его слушать. Я нажал на спусковой крючок: первая пуля пробила отверстие в его груди, а вторая вырвала большую часть его горла. Третья в клочки растрепала алую голую руку. Удар заставил Вердена отшатнуться, но не остановил его. Он начал делиться. Похоже, после столетий, проведённых в гробу, он не собирался сдаваться после пары-тройки пуль. Его плоть вскипела и покрылась пузырями, и взрывалась сотнями розовых усиков, и на конце каждой был чёрный узелок. Они хлестали, как плети; устрично-серые глаза смотрели на меня, и в их злобном иноземном взгляде читалась ненависть. Из его спины веером вырвались рыжие членистые ноги, словно из Вердена пыталось выбраться какое-то огромное насекомое.

Я выпустил в него все пули, а затем плеснул бензином из ведра. Я поджёг фальшфейер и бросил его в Вердена. Его охватил поток пламени; он кричал, верещал, рычал, и из него пытались вылезти всё новые и новые придатки. Он не собирался умирать после такого долгого ожидания в земле. Но, наконец, он рухнул на пол корчащейся кучей, поджаренный, дымящийся и шипящий.

Я решил, что он мёртв. Я был в этом уверен. Я наблюдал издалека, пока подёргивания не прекратились, и только потом приблизился, окидывая взглядом чёрную, обугленную мумию. Это был мой самый идиотский поступок, потому что в это самое мгновение существо вскинулось и выплюнуло в меня что-то вроде усика... Колючего усика, который оцарапал мой большой палец.