Монстры повсюду - [26]

В моей голове крутились сотни мыслей, которые мне хотелось прокричать, но я не рискнул даже чуть-чуть повысить голос и спокойно спросил:

- Чем ты занимался, Крофт?

Смутная фигура не двигалась, просто дышала.

- Я думал о всякой всячине, друг мой. О вещах, которым научился. О горизонтах, которые лишь промелькнули вдали. Ведь есть такие силы в этом мире, которые нам никогда не постичь. Предзнаменования. Вероятности. Зловещий ужас, с которым не справиться... Возможно... да, возможно, произошедшее со мной за всю жизнь ослепило меня, я отказался от социальных обязательств... Приношу свои извинения. Но я боюсь, что судьба поручила мне такое и показала такие великие откровения, что весь остальной мир доставляет мне лишь скуку и повергает в апатию. Я не могу притворяться, что мне интересно что-то помимо того, чем я занимаюсь.

- Ты же видишь, мои исследования полностью поглощают меня, требуют больших умственных усилий и концентрации внимания. Я пошёл непроторенной дорогой. И сейчас стою на пороге необъятного космоса, о котором не могу говорить, но вскоре, друг мой, ты обо всём узнаешь... Есть вещи, которыми я хотел бы поделиться с тобой первым. Не стоит их бояться. А затем... затем я покажу тебе, что твой маленький, замкнутый мирок великих истин и больших тайн - лишь капля в море.

Я сидел и смотрел на Крофта. Да, он был любителем старины, что иногда сказывалось на его манерах и речи, но это всегда было шутки ради. А сейчас... Сейчас мне было не до смеха. Человек, сидящий напротив меня, был для меня абсолютно чужим. Мне были незнакомы как его замыслы, так и сама его личность. Его слова были зловещими и угрожающими, будто он планировал поставить весь мир на колени.

- Твои исследования... они включают в себя Руку Славы? - уточнил я.

Крофт рассмеялся, хотя больше это походило на пронзительный гогот, чем на смех. Неискренний, пустой звук, эхом отразившийся от стен дома.

- Рука Славы? Ох, это такая дешёвая и примитивная проделка по сравнению с тем, что я делаю и что собираюсь ещё сделать!

Я тяжело сглотнул.

- О чём ты?

И снова этот сухой смех. Он загудел в комнате, ринулся в темноту коридоров и там замер.

- Ты можешь спрашивать сколько угодно, Криг, но тебе могут не понравиться ответы. Ведь это искривление самого пространственного континиума, извращение всего, что ты знал до этого. Криг, мой милый Криг, я говорю о тех, кто гложет и терзает, о тех, чьё хищное касание высасывает костный мозг самих звёзд, о тех, кто вопит и ползает в прерывистой тьме. Безнравственный дух, гниющее бытие, ползущая зараза из плоти, крови и мяса. В звёздах над нашими головами есть дыры, Криг... Ты слышишь это клацанье зубов? Станешь ли ты слушать и услышишь ли прежде, чем станет уже поздно?

Он был безумен.

"Какое-то психическое расстройство помутило его разум", - подумал я, поднимаясь на ноги и намереваясь уйти из дома, пока Крофт ещё позволяет мне это сделать. Ведь я чувствовал в сжимающейся вокруг меня тьме нечто омерзительное, нечто сумасшедшее, и оно хотело высосать досуха мою душу.

- Я... Я должен уйти, - пробормотал я, пытаясь во мраке нащупать дверь.

- Да, - ответил Крофт резким, срывающимся голосом. - Думаю, должен.

И я ушёл.

К входной двери я направлялся уже почти бегом. Тогда я ни капли не сомневался: Крофт был одержим.

7

Когда я вернулся в свою квартирку в Бад-Дюркхайме, меня ждал конверт. От Крофта. По почтовому штемпелю я определил, что он отправил письмо пару дней назад. Я поспешно разорвал его, не зная, чего ожидать. Я всё ещё был на нервах после посещения того проклятого дома. Я пытался рационально оценить то, что видел, и чему стал свидетелем, но получалось у меня плохо. На меня давил суеверный ужас. Я понимал, что связался с тем, что выходит далеко за пределы понимания нормального человека.Что бы ни случилось в том доме, и что бы ни завладело Крофтом, я не мог это списать на простое бредовое расстройство.

Первым делом я вытащил из конверта письмо.

"Криг.

Осталось совсем немного. Я постараюсь писать как можно быстрее, потому что не знаю, что может принести любое последующее мгновение. Я хочу извиниться перед тобой, дружище, за то, что втянул тебя во всё это. Ты был мне верным спутником, и я сожалею о содеянном. Прости за то, что заставил тебя сделать, и за то, о чём сейчас попрошу. Ты знаешь меня. Знаешь, каким скрытным я бываю. И будучи хорошим другом, ты никогда не требовал от меня большей информации, чем я готов был тебе предоставить. Но я оказался неправ. Ты должен знать правду. Всю правду. Правду о том, что мы извлекли из могилы Алардуса Вердена. Знаешь, я видел в древних манускриптах предупреждения о том, какие опасности подстерегают в той могиле. Ох, Криг, тот гроб... Зачем, ну зачем, во имя всего святого, я его открыл?! Почему не оставил те старые кости лежать в земле? Те древние секреты и ужасы могли разрушить весь мир, и я знал это.

Но что-то у меня мысли скачут. Ты, наверно, думаешь, что я сошёл с ума. Боюсь, так и есть. Но прежде чем ты выбросишь это письмо, прошу тебя, в память о нашей дружбе... Если она для тебя хоть что-то значит... Сделай то, о чём я тебя сейчас попрошу. Я никогда ещё не просил о чём-то настолько важном. Пожалуйста, потерпи меня ещё чуть-чуть. В этом конверте ты найдёшь ксерокопию, которую я сделал несколько лет назад из чрезвычайно редкого полного издания "Компендиума ведьм Вюрцбурга", который сейчас хранится в Особой Исторической Коллекции Гёттингенского университета. Я тебе уже говорил, что это издание бесценно. Оно содержит многочисленные рукописные записи, начиная от Кепплера и заканчивая Фон Шредером. Сейчас их больше нигде нельзя найти, как и некоторые сохранившиеся в "Компендиум" письма XVII века времён гонения ведьм. Прежде чем продолжишь читать это письмо, просмотри ксерокопию. Это очень важно..."