Монстром буду я - [37]

Картинка исчезает, когда меня вдруг толкают так сильно, что падаю на землю. Несколько секунд вообще не понимаю, что со мной произошло и где вообще нахожусь. В моей душе все ещё то неправильное чувство — счастье. Оно заставляет меня криво улыбаться, чувствуя во рту привкус собственной крови от прокушенного языка. Смотрю только на одно существо, которое могло толкнуть меня с такой силой, что могла прикусить себе язык. Он стоит, прикрыв глаза своей металлической клешней, сама его поза говорит, что, что-то не так. Убирает руку от лица, и мы встречаемся взглядами. Его мимика и глаза никогда ещё не казались мне такими живыми, обычными, а не отстраненно холодными, как раньше.

— Что это было? — решаюсь спросить, но тут же жалею об этом.

Монстр в один шаг оказывается возле меня и силком ставит на ноги, но в этот раз не держит, а сразу отходит, так чтобы не смогла дотронуться до него. Есть чего опасаться, моя рука сама непроизвольно потянулась к лицу монстра, словно мне на мгновение захотелось проверить, что это, черт побери, было такое.

— Не смей ко мне прикасаться! — кричит так резко, что вздрагиваю всем телом, и прячу руку за спиной. — Никогда не смей ко мне прикасаться!

Глава 18. Кровь и боль

«Не прикасайся ко мне!» — бубню себе под нос, имитируя его выражение лица и интонацию. Больно мне надо его трогать, сама же не хочу! Как противно и стыдно, что такую каку не то что трогала, а и целовала. Узнает кто об этом, конец всей жизни! Так мало что жизни конец, так ещё и репутации, да всему вообще. Эти его поцелуи — просто мурашки по коже, может он меня, чем заразил? Кто их тварей знает? Может они заразны, и от той дурацкой выходки у меня и начались странные видения. Да и он сам странный, то хотелочка работает, то убить готов, то жена, а то вообще «не прикасайся». Наши мужики куда попроще, тараканов голове поменьше уж точно.

Но главное: что теперь со мной будет? Про жену он явно соврал, только не пойму зачем? Чего он добивается? Может у него какой-то хитрый план? Думает, что так я ему все расскажу? Так знаю я немного… ну ладно и правда, много, но рассказывать ничего не собираюсь. На мужчин я не падка, да и его мужиком, после всего что видела, знаю и придумала считать тяжело. Скорее уж он для меня подобие жабы, которую мы в детстве на спор целовали, веря в древнюю легенду о заколдованном принце. Да, я свою серую жабу поцеловала, но она вместо принца в мужа превратилась, у которого повадки по-прежнему жабьи. Жизненно, ничего не скажешь: хотела принца, а получила… вот это.

Оборачиваюсь назад, чтобы увидеть его уродливый шлем и наглые красные глазенки. Чтобы тебе конъюнктивитом всю жизнь страдать, и от поноса кайф получать, злыдень проклятый! Как-то не вовремя я его проклинать решила, как раз ручей переходим, вот я и навернулась на скользком камне. Ручей обдал с ног до головы холодной водой, а один из камней сделал фингал под глазом — так неудачно упала. Да что за день то такой неудачный? Точнее уже ночь, но мне все равно обидно. И как по тёмному лесу передвигаться без факела или лампы? Только страшные глазенки светят в спину, так бы повыбивала их, вместе с настоящими глазами.

— Поднимайся, — все командует этот монстр, чем только бесит меня.

Подняться то поднимаюсь, прикрывая ушибленный глаз рукой, и недовольно поджимаю губы, когда он проходит мимо, обдав холодной водой ещё раз.

— Да чтобы вся твоя жизнь была для тебя наказанием, монстр проклятущий! — шепчу, смотря ему в спину, а затем машу ногой, чтобы обдать его водой, так же как он это сделал. Правда, у меня получилось намочить только саму себя.

Чёрт, как же обидно! Умирать не хочет, убивать тоже, да и прикасаться, видите ли, тоже! Нет, мне, конечно, все равно, но то, как он об этом говорит — бесить нереально. Считает, что какой-то там главнокомандующий выше самой кухарки, не ровня, видите ли, я ему! Это кто ещё кому ровня!

Черная устрашающая броня почти растворяется во тьме, так далеко он ушел. Это мой шанс, смогу сбежать! На моем лице появляется улыбка, тихонько разворачиваюсь и, сделав шаг, останавливаюсь, точнее меня останавливают.

— Убить не могу, но палец отрезать — могу. Живо пошла вперед и так чтобы я тебя видел! — говорит это чучело, даже не повернувшись.

Нагибаюсь к ручью, достаю оттуда булыжник размером с мою руку и бросаю в этого гада. Мои глаза даже не успевают заметить, так быстро он поворачивается и разрубает булыжник своим мечом. Две половинки падают в траву, мы оба смотрим на них, а после встречаемся взглядом.

— Ой, — выдыхаю, а затем невинно улыбаюсь.

Кажется, моя улыбка не произвела фурор на серую жабу, поскольку он медленно и угрожающе пошел на меня, вальяжно таща по земле за собой свой клинок. Спина, бок, рука — извиняйте, но жизнь явно важнее плохого самочувствия.

Перед глазами мелькают деревья, которые огибаю, на полной скорости, стараясь не замечать, как колит в боку и болит в груди. Главное убежать, а все остальное не важно.

Ну, за что мне все это? Что я такого сделала? Чёртов Ферер и Кромовской, чтобы вы всю жизнь только опарышами питались!

Воздуха критически не хватает, понимаю, что больше не смогу бежать, слишком плохо, потому решаю спрятаться за толстым дубом, в кустах. Ныряю туда и сразу же закрываю себе рот рукой, потому что дышу слишком громко. В ушах слышно только биение моего сердца, я загнанный монстром зверь — его добыча. На спине выступает пот, и я нервно оглядываюсь, рискуя привлечь внимание лишним шумом. Сползаю ниже по стволу дерева, так, чтобы за листвой нельзя было меня увидеть.