Монстр - [61]

- Дом…, - она прикоснулась к нему, это прикосновение было мягким и теплым. Она была благословением с небес. Иден всегда была тем лучиком света, который освещал ему дорогу в этой темноте, которую он привык видеть. Но он был слеп. – Доминик … посмотри на меня…

Но он не обернулся, чтобы взглянуть на неё.

- Что это за место, Дом?

- Это место могло стать моей могилой…

***

Случались редкие случаи, что Доминик мельком видел свою мать такой, какой она могла бы быть. Как сегодня, например, она была трезвой и могла ясно видеть его. И хотя он знал, что не должен, но все же нерешительно протянул руку, чтобы взять желтый с синим игрушечный грузовик, который она протянула ему. Он был хорошим в последнее время, делал всё, что она просила, и был так счастлив, оттого, что она наградила малыша за хорошее поведение. Грузовик был очень красивым: это была первая игрушка, которую она когда-либо покупала ему, и он лелеял её, играл с ней в их небольшой гостиной, в то время, как она запиралась в своей спальне. Игра с машинкой помогала бороться с урчанием в животе, голодными спазмами, которые преследовали мальчика каждый день. Он пил много воды, чтобы обмануть свой организм, но на этот раз это не помогло. Он рылся в шкафах и холодильнике в поиске еды, и глаза его остановились на почти пустом мешке хлеба. Там были только два куска и каждый из них был покрыт зелёной и белой плесенью, растущей на нем, но как только Доминик срезал заплесневелые места, он жадно стал есть хлеб, как будто это была самая прекрасная в мире еда, которую он только пробовал.

***

Сегодня она не была хорошей матерью. Эта была та часть её, которую Доминик больше всего ненавидел. В таком настроении она была ужасной, всегда пугала его. Он не знал, где она нашла пистолет, он и не думал, что она могла получить разрешение на него, только не такая, как она. Её взгляд был стеклянным и пустым, и Доминик понял, что она что-то приняла. Этот взгляд был сумасшедшим, и ему хотелось убежать и спрятаться подальше от неё, чтобы она не нашла.

- Иди сюда, - приказала она, протягивая к нему свою руку, - Я хочу тебе кое-что показать.

Она заставила сесть его рядом с ней, на потертый ковёр, который видел и лучшие дни. Она неуклюже покачивала в руках пистолет.

- Давай играть в игру, - прошептала она с легкой улыбкой на лице, которая очень пугала Доминика. – Она называется Русская рулетка.

Доминика затрясло. Его сердце стучало так быстро, что он мог чувствовать его биение в горле. У него было плохое предчувствие. Очень плохое чувство.

- Мамочка….

Он задавался вопросом, сможет ли он убежать, глядя на двери прихожей позади неё.

- Я ... я не хочу играть, мама.

- Тссс ... - успокаивала она. - Мы оба умрем, малыш, - прошептала она, а её темные глаза были расширены. – Давай посмотрим, кого Бог заберет первого. - Она подняла пистолет к виску и нажала на спусковой крючок.

Ничего.

Звук её смеха разнесся по комнате, ему стало страшно, это было похоже на фильм ужасов, в котором он был главным героем. Когда она прицелилась в него, у Доминика всё похолодело внутри, он смотрел в глаза смерти. Но прежде, чем она успела нажать на спуск, его взгляд нашел её, и в этот момент он не увидел … ничего, её взгляд был пустым. В этих темно-карих глазах, не было того тепла, которое мать обычно испытывает к своему ребенку.

Физически Доминик был слишком слаб, но он понимал, в какой ситуации оказался. Ребёнок закрыл глаза готовясь принять смерть; его мать, пистолет, и этот проклятый голод, от которого болел живот. Малыш успел подумать и об игрушечном грузовике, который ему подарила эта ужасная женщина, кажется, он оставил его на диване. За этим последовал щелчок, а после её смех.

В этот момент, когда прозвучал щелчок, Доминик очнулся. Он потерялся в своих воспоминаниях, страхе, ярости, ненависти – все они отравляли его душу и сердце. Они не давали ему, заботится и любить, потому что он боялся, Доминик привык выживать сам и никому не доверять, он боялся чувствовать, испытывать что-то к другому человеку. Эти воспоминания заставляли его кровь леденеть, вызывали мороз по коже и превращали его сердце в лед. И в этом состоянии монстра, он чувствовал себя прекрасно, отключая все эмоции и чувства. Доминик не ощущал больше страха, что когда-то парализовала его тело, и делал его слабым и уязвимым.

Ненависть, которая росла в нём, превратилась в месть, Доминик жил только для себя. Он любил манипулировать окружающими его людьми, чтобы накормить монстра внутри него, используя их, а потом выбрасывая как ненужный мусор. И то же самое должно было ожидать и его жену. С того самого момента, как он увидел её, Доминик захотел иметь полный контроль над девушкой, он хотел издеваться над ней, унижать и получать от этого наслаждение. Чем больше она сопротивлялась, тем агрессивнее он становился, эмоционально уничтожая её, и привязывая цепями к нему. Он наказывал её за ошибки, которые она никогда не совершала. Почему? Потому что он боялся её. Она представляла угрозу для его психического состояния, что было основой … для того маленького мальчика в его темной душе.