Monpti - [47]
Мне подают первый галстук. Кошмар: он мне вообще больше не нравится, но что теперь поделаешь?
Мне заворачивают его. Руководитель секции обращается к продавцу:
– Мсье Морис, я иду обедать. Если мсье с галстуком вернется снова, поменяйте и этот. Бонжур, мсье.
По дороге домой я обнаруживаю в другом магазине галстук намного красивее и всего за полцены. Я отворачиваюсь, чтоб не видеть его.
Галстук я тут же вешаю в шкаф, я не надел его ни разу.
Едва я выпил какао и убрал чашку и посуду, в дверь постучали. Вошла Анн-Клер, очень взволнованная.
– Servus. Я только на секунду. Мне надо сразу же обратно в контору.
– Сними пальто.
– У меня мало времени. Я всю ночь не могла заснуть, потому что вчера я солгала тебе.
– Меня удивляет, что ты именно вчера не могла заснуть; ну ничего, ты еще к этому привыкнешь.
– Ты сказал, что если я еще раз солгу, то с тебя довольно, ты не захочешь больше меня видеть.
– Правильно. Впредь будет намного проще, если ты будешь предупреждать, когда в порядке исключения говоришь правду.
Она смотрит на меня, белая как полотно.
– Итак, что там у тебя?
– Вчера я тебе сказала, что у меня есть два брата.
– Правильно. Кстати: я тебя об этом совсем не спрашивал. Почему ты вспомнила об этом?
– Потому что вчера я утверждала, что у меня нет братьев, и потому что я хотела, чтобы ты все знал.
– Словом, вчера ты тоже лгала?
– Да.
– И позавчера тоже?
– И позавчера…
– Ну а что ты теперь утверждаешь?
– У меня только один брат.
– Знаешь, мне противна вся эта история. Чему теперь верить? Два у тебя брата или ни одного? Я убью тебя, если ты еще раз соврешь.
Я так сильно сжимаю ее руку, что она чуть не кричит.
– Сколько у тебя братьев? Отвечай!
– Два. Пусти меня, – говорит она, страшно бледная, и стремительно убегает.
Что это было? Зачем она, собственно, приходила? В момент прихода у нее тоже было два брата.
На следующее свидание она приходит сияющая, словно ничего не случилось.
Так, о братьях больше говорить не будем, уж это точно.
«Il faut prendre le temps comme il vient, le vent comme il souffle et la femme comme elle est», – сказал Мюссе. И все же это отвратительно.
Она останавливается передо мной и говорит:
– Servus. One, two, three, four, five, six, seven, eight, nine, ten.
– Что это значит?
– Я уже могу считать по-английски. Это самое важное, чтобы тебя не надули. Ты же сказал, что мы хотим поехать в Лондон.
– Я?!
Она берет рисунок с моего стола.
Вчера вечером я по памяти нарисовал обнаженную женщину. Когда нет никакой, рисуют красивую женщину, к тому же как раз обнаженную. Очень практично.
– Кто эта женщина?
– Никто.
– Это неправда. Ты видел ее в таком виде и нарисовал.
– Это ты.
Губы ее слегка дрожат.
– Это несчастье, что мне приходится эти рисунки делать из головы. Я уже давно собирался тебя просить хоть раз полностью раздеться с научными целями, чтобы я видел твою обнаженную натуру.
– Как понимать «с научными целями»?
– Послушай, Анн-Клер, ты интеллигентная женщина. Я пишу книгу «Взаимосвязи психопатологической сексуальной биологии и психографической питуленции». Должно быть пять томов. На странице двести семьдесят шестой, седьмая строка сверху, я застрял. Только ты можешь мне помочь. Знаешь, все женщины так чувственны, они не в состоянии в связи со своим обнаженным телом думать о научных вещах, у них другое в голове. Ты – исключение.
– Что ты хочешь делать с моим обнаженным телом?
– Я хочу измерить каждый мельчайший мускул. Мне надо знать, как соотносятся параллели расстояния между грудями к одной трети расстояния между пупком, номбрилем, и одной третью бровей. Ибо, если предположить, что А плюс В-С-3/4 и с4 – ш8, тогда я возвожу это в квадрат, перехожу к окружности и так далее.
– Разорви сейчас же этот рисунок. Дай мне сюда.
– Пожалуйста.
Она рвет бумагу так, что та только трещит.
– Значит, я могу на тебя рассчитывать?
– А что это такое – питуленция? Тут нет никакой похабщины?
– Да что ты! Ты только подумай о колебаниях атомов. Откуда же тут взяться похабщине?
– Ну, хорошо.
Завтра так и так суббота, она это сделает…
Я не могу заснуть всю ночь. Ранним утром я покупаю сантиметр и горящими глазами начинаю сверлить будильник. Еще пять часов, еще четыре, еще три…
В полдень даже привычная порция какао застревает у меня в горле.
Черт! Эта девушка разденется передо мной догола! Я сойду с ума! Я развел в камине такой огонь, что пот капает с моего лба. Она не должна говорить, что боится простудиться.
В три часа она появляется.
– Servus, Monpti. Я принесла тебе небольшой букетик. Почему здесь так ужасно жарко?
– Ты уже забыла, что мы хотели осуществить научные эксперименты? Ты обещала, что разденешься.
– Я?!
– Ты.
– Не помню, чтобы я такое обещала.
– Давай не будем спорить. Если ты этого не сделаешь, завтра утром я покончу с собой – я не переживу позора, того, что ты со мной только играешь.
Лицо ее становится совершенно белым, она садится на край кровати.
– Туфли я тоже должна снимать?
– Их можешь оставить.
Она глубоко вздыхает и медленно, с огромными паузами снимает платье.
Она носит короткую комбинацию из трусов и рубашки; садится, сжавшись, на кровать и закрывает руками голые плечи. Глаза ее горят как в лихорадке.
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
Жизнь Розелинды Браун казалась тихой и спокойной – престижная, хорошо оплачиваемая работа, любимая музыка, театры, балет. Но вот в ее жизнь вошла любовь. Ричард Каррингтон-Эш – глава крупной фирмы, молодой, красивый, интеллигентный мужчина, однако женатый. По многим причинам развод для него полностью исключен. Но любовь Розелинды разгорается все сильнее. Сможет ли она выдержать, сможет ли смириться с тем, что любимый не принадлежит ей полностью?
Роман «Любовник» стал бестселлером и прославил имя его автора, А. Б. Иехошуа. Книга завораживает своим парадоксальным сочетанием простоты и загадочности. Загадочно дремлют души героев — Адама с его усталой еврейской кровью, несовершеннолетней его любовницы, его жены — «синего чулка», ее любовника — своеобразного «князя Мышкина», юной дочери Адама и мальчишки-араба, ее возлюбленного. Пробуждают героев к жизни не политические потрясения, а жажда любви. Закрепощенная чувственность выплескивается на свободу с плотской, животной страстью, преступно ломает все запреты и сокрушает сердечную черствость, открывая души для человеческого единения.
Александр Жарден, несмотря на свою молодость, один из самых читаемых сегодня на Западе авторов. Книги его сразу становятся бестселлерами у него на родине, во Франции, быстро переходя затем в разряд мировых бестселлеров. Секрет такой популярности в том, что книги молодого писателя говорят всегда об одном – о любви, о горячем стремлении людей пронести это чувство через долгие годы супружества, о верности и преданности, пылкости и романтичности.Сборник, в который вошли два самых известных романа А. Жардена, – первая встреча читателя нашей страны с автором, имя которого известно сегодня практически во всем мире.
Одилия и Изабелла – две женщины, два больших и сложных чувства в жизни героя романа Андре Моруа… Как непохожи они друг на друга, как по-разному складываются их отношения с возлюбленным! Видимо, и в самом деле, как гласит эпиграф к этому тонкому, «камерному» произведению, «в каждое мгновенье нам даруется новая жизнь»…