Монограмма - [126]
Воля (санскара) есть пустота, и пустота есть воля; пустота не отлична от воли, воля не отлична от пустоты; все, что есть воля, то есть пустота, все, что есть пустота, то есть воля. Поистине, воля есть пустота.
Сознание (виджняна) есть пустота, и пустота есть сознание; пустота не отлична от сознания, сознание не отлично от пустоты; все, что есть сознание, то есть пустота, все, что есть пустота, то есть сознание. Поистине, сознание есть пустота.
Так, все дхармы лишены признаков и имеют природу пустоты: они не возникают, ни не возникают, ни рождаются, ни исчезают; ни совершенны, ни несовершенны, ни запятнаны, ни чисты; ни полны, ни неполны, ни множественны, ни едины.
Поэтому в пустоте нет ни формы, ни ощущения, ни восприятия, ни воли, ни сознания. Ни глаза — чтобы видеть, ни уха — чтобы слышать, ни носа — чтобы обонять, ни языка — чтобы вкушать, ни тела — чтобы осязать, ни разума — чтобы познавать. Ни образов — видимых, ни звуков — слышимых, ни запахов — обоняемых, ни вкусов — вкушаемых, ни касаний — осязаемых, ни свойств — познаваемых.
Где нет зрения, там нет объекта зрения, там нет желания зрения — и там нет сознания этого желания; где нет слуха, там нет объекта слуха, там нет желания слуха — и там нет сознания этого желания; где нет обоняния, там нет объекта обоняния, там нет желания обоняния — и там нет сознания этого желания; где нет вкуса, там нет объекта вкуса, там нет желания вкуса — и там нет сознания этого желания; где нет осязания, там нет объекта осязания, там нет желания осязания — и там нет сознания этого желания; где нет разума, там нет объекта разума, там нет желания разума — и там нет сознания этого желания.
Нет ни неведения, ни уничтожения неведения, нет ни смерти, ни уничтожения смерти. Нет Четырех Благородных Истин: ни страдания, ни причины страдания, ни прекращения страдания, ни Пути, ведущего к прекращению страдания. Нет ни Пути, ни не-Пути, ни познания, ни не-познания. Нет ни Мудрости, ни не-Мудрости, ни достижения, ни не-достижения. Нет ни Нирваны, ни сансары, ни достигшего Нирваны, ни достижения ее. Пока человек ищет мудрости, он все еще находится в пределах мудрости, мудрость же находится в пределах сознания, Нирвана же — ни сознание, ни не-сознание.
Все Будды настоящего, прошлого и будущего достигают, достигали и будут достигать высочайшего, чистейшего и совершеннейшего Буддства посредством этой запредельной Праджняпарамиты — величайшего совершенства Мудрости.
Такова сущность этой сокровенной Запредельной Мудрости — Великой Праджняпарамиты Просветления.
Изложена Маха-Праджняпарамита Хридайя Сутра — сутра совершенной сердечной Мудрости».
Воцарилась мертвая тишина. Тихо капала вода в сыром углу кельи. Шуршала в соломе мышь. В узкое оконце, забранное бамбуковой решеткой, пробивался предутренний свет. Начинался рассвет.
— Я передал тебе Дхарму и передаю теперь одеяние, — сказал Пятый патриарх. — Ты стал Шестым патриархом. — И старец набросил на мальчика свое шафрановое одеяние.
Затем патриарх Хун-жэнь вручил Ли Ду глиняную патру для подаяния и бамбуковую трость.
Помолчав немного, Пятый патриарх сказал:
— Теперь иди. Начиная с тебя, чань широко распространится в мире. Иди на юг так долго, как можешь. Но не начинай проповедовать слишком рано. Через три года я прейду из этого мира, и это тот срок, когда ты должен начать проповедь. Спеши же. Злые и гордые уже замышляют против тебя.
Ли Ду глубоко поклонился учителю и еще раз поблагодарил его. С грустью он направился к выходу.
— Подожди, мой мальчик, — улыбнулся Пятый патриарх. — Я хочу вернуть тебе свой долг. И хотя я сполна заплатил тебе, возьми эти десять золотых монет за хворост и пошли их своей бедной матери. Она очень нуждается в этом.
И Ли Ду, припав к ногам старца, заплакал.
— Спеши, мой мальчик, — сказал патриарх ласково, гладя Ли Ду по голове. — Уже поют птицы. И помни, что все дхармы изначально пусты.
И Шестой патриарх пустился в дорогу.
К вечеру, когда он спускался к переправе на реке Фучунь, из леса выступили вооруженные палками монахи во главе с Шэнь-сю и потребовали отдать одеяние и патру. Монахи уже давно ждали его у переправы. Они обступали его все теснее, и тогда Ли Ду бросил одежду и патру наземь и сказал:
— Возьмите, если можете.
Шэнь-сю, растолкав братьев, бросился к одежде патриарха, но не смог даже оторвать ее от земли. Не смог и никто другой из монахов.
Тогда, упав на землю, Шэнь-сю стал хватать падшие листья и есть их вместе с землей, причитая и ударяя себя в грудь:
— Позор мне! Великий грех! Мы совершили зло! Мы хотели убить патриарха и завладеть его одеянием и патрой, а не смогли даже поднять их с земли! Горе, горе! Мы совершили зло! Мы пренебрегли добром!
— Поднимись, Шэнь-сю! — сурово сказал Шестой патриарх. — Не пристало монаху, написавшему гатху, убиваться и валяться на земле, точно собаке. Лучше выслушай, что я скажу тебе. Это одеяние и патра — лишь символы духовной власти того, кому они принадлежат, и сами по себе ничего не значат. Поскольку целью твоего пребывания в монастыре, как я надеюсь, является Дхарма, а не эти одежда и патра, то встань с земли и слушай меня. Я, Шестой патриарх, буду говорить.
В книгу уральского прозаика вошел роман «Автопортрет с догом», уже известный широкому читателю, а также не издававшиеся ранее повести «Рыбий Глаз» и «Техника безопасности-1». Все произведения объединены глубоким проникновением в сложный, противоречивый внутренний мир человека, преломляющий нравственные, социальные, творческие проблемы, сколь «вечные», столь же и остросовременные.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Роман-головоломка. Роман-фантом. И просто — роман о любви в самом жестоком смысле этого слова. Жизнь благополучного бизнесмена превращается в полноприводный ад, как только в ней появляются злая стюардесса, няня-кубинка с волосатыми ногами и японские клерки, добавляющие друг другу в чай крысиную мочу.
Герой романа, бывший следователь прокуратуры Сергей Платонов, получил неожиданное предложение, от которого трудно отказаться: раскрыть за хорошие деньги тайну, связанную с одним из школьных друзей. В тайну посвящены пятеро, но один погиб при пожаре, другой — уехал в Австралию охотиться на крокодилов, третья — в сумасшедшем доме… И Платонов оставляет незаконченную диссертацию и вступает на скользкий и опасный путь: чтобы выведать тайну, ему придется шпионить, выслеживать, подкупать, соблазнять, может быть, даже убивать.
Героиня романа, следователь прокуратуры, сталкивается с серией внезапных самоубийств вполне благополучных и жизнерадостных людей. Постепенно она вынуждена прийти к выводу, что имеет дело с неким самозванным интеллектуальным божеством или демоном, для поддержания собственной стабильности нуждающимся, подобно древним кровожадным богам, в систематических кровавых жертвоприношениях. Используя любые зацепки, действуя иногда почти вслепую, используя помощь самых разных людей, от экстрасенсов до компьютерных гениев, героиня романа на ходу вырабатывает стратегию и тактику войны с непостижимым и беспощадным врагом.
Мелодраматический триллер. Московская девушка Варя, международный террорист Анхель Ленин, бель-гийский авантюрист и старый советский шпион в маске профессора — в огненной и кровавой мистерии на подмостках трех континентов. Революции, заговоры, побеги, чехарда фальшивых имен и поддельных документов, Че Гевара и Сербия, страстная любовь и кровная месть. Все узлы стягиваются вокруг одной даты: 11 сентября отрубили голову Иоанну Предтече, 11 сентября Пиночет взял власть в Чили, 11 сентября Варя лишилась девственности…