Монголия в XIII–XIV веках - [12]
Что касается положения в обществе в период составления «Юань ши», то это было время, когда в Китае только что пала политическая власть монгольских завоевателей и устанавливалась власть династии Мин. В этот период представители класса феодалов в Китае по всей стране старались как можно больше навредить политической репутации династии Юань. Иначе говоря, это был период, когда еще не разрядилась атмосфера, в которой началось движение против монголов под такими лозунгами, как «Бей татар (т. е. монголов. — Ч. Д.) всюду, жги повсеместно бумаги с татарскими письменами!» и «Поднимемся дружно и перебьем татар 15-го дня 8-й луны!»[70].
В таких условиях китайские ученые, авторы «Юань ши», и не стремились найти и использовать первичные материалы на монгольском языке. В книге китайского историка Цзинь Юйфу «История китайской исторической науки» написано об этом: «Так как при династии Юань у кормила государственной власти стояли монголы, то минские ученые рассматривали их историю с точки зрения иностранцев и не обращали внимания на материалы на родном их монгольском языке. Это неизбежно оказало влияние на написание "Юань ши"»[71].
Сун Лянь[72] и Ван Вэй[73], руководившие работой по составлению «Юань ши», жили в конце Юань — начале Мин. Несмотря на то что хаган Тогон-Тэмур вызвал Сун Ляня ко двору для работы в Управлении государственной истории, последний решительно отказался служить монгольской династии й бежал на гору Дунминшань на юге Китая. Он жил на этой горе более десяти лет и написал там много сочинений. Первый император династии Мин, Чжу Юаньчжан, дал ему аудиенцию и назначил его старшим чиновником в Дворцовое историческое управление. Ван Вэй также не согласился быть на службе династии Юань и, скрываясь на горе Цинъяныпань в Южном Китае, писал свои произведения. Он вместе с Сун Лянем был поставлен старшим чиновником Дворцового исторического управления.
«Юань ши» была написана за короткий срок в спешном порядке. При коллективной работе над ней авторы не только не привлекали монгольские материалы вроде секретной истории монгольских хаганов «Тобчиян» («Краткая история»), но и почти не пользовались известными записками Мэн Хуна, Чан-чуня, Пэн Дая и Чжан Дэхуэя.
Помимо того что в «Юань ши» присутствует общий для всех китайских династийных историй недостаток, заключающийся в том, что она написана не как история империи, а как история императоров, и не как история народа, а как история господствующего класса, в ней имеются и другие погрешности. Авторы, не знавшие монгольского языка и не понимавшие истории, жизни и нравов монголов, неправильно транскрибировали монгольские имена и термины, передавали имя одного и того же лица в двух различных формах или дважды писали биографию одного и того же деятеля.
В «Юань ши» почти не упоминается о политической географии и населении Монголии, тогда как те же вопросы, относящиеся к Китаю, освещаются подробно. Но в ней часто встречаются сообщения о многочисленных случаях голода в Монголии и перевозках зерна из Китая.
В XIII–XIV вв. монголы строили города в Китае, рыли оросительные каналы и сеяли хлеб, налаживали государственную ямскую службу и развивали пути сообщения. Они внедряли свой опыт содержания скота и разводили в Китае крупный рогатый скот и лошадей. Правда о такой деятельности монголов полностью замалчивается в «Юань ши». Авторы последней также проходят мимо сочинений Хархасуна, Баяна, Чагана, Того-на, Ариуна, Шадзгая, Алин-Тэмура, Таш-Хайя, Тог-Тэмура и других монгольских литераторов и ученых, которые прославились в ту эпоху своей ученостью.
Нетрудно заметить, что авторы «Юань ши» выражают националистические идеи, искажая историческую правду о монгольской империи. Относя к периоду правления династии Юань даже события, происходившие до 1260 г., когда Хубилай узурпировал престол великого хана монгольской империи, и до 1271 г., когда империя получила новое название, они всячески «китаизируют» историю монголов, присваивая хаганам — предшественникам Хубилая отсутствовавшие у них китайские титулы и излагая их деятельность в манере китайский династийных хроник. По их мнению, вся история монголов с 1206 по 1368 г. представляет собой историю Китая.
Многие китайские историки, изучавшие «Юань ши» с различных позиций начиная с Сун Ляня и Ван Вэя и кончая Кэ Шаоминем, писали свои труды в таком же духе. Только Ту Цзи, известный специалист в области истории монголов периода Цин, «уступает» часть истории Монголии XIII в. самим монголам, хотя и для него бесспорно, что династия Юань была китайской династией и что Хубилай был «китайским императором». Например, он в своей книге «Мэн-у-эр ши-цзи» («Исторические записки о монголах») писал: «Границы истории монголов очень широки. Если говорить о династии Юань, то это события, имевшие место после того, как Хубилай стал императором Китая. События со времен Чингис-хана до начала правления Хубилай-хагана или происходившие в трех других монгольских улусах не относятся к истории династии Юань. Чингис-хан назвал свои владения Монгольским государством, а Хубилай только в 1271 г. создал династию Да Юань (Великая Юань)»
Для истории русского права особое значение имеет Псковская Судная грамота – памятник XIV-XV вв., в котором отразились черты раннесредневекового общинного строя и новации, связанные с развитием феодальных отношений. Прямая наследница Русской Правды, впитавшая элементы обычного права, она – благодарнейшее поле для исследования развития восточно-русского права. Грамота могла служить источником для Судебника 1497 г. и повлиять на последующее законодательство допетровской России. Не менее важен I Литовский Статут 1529 г., отразивший эволюцию западнорусского права XIV – начала XVI в.
Гасконе Бамбер. Краткая история династий Китая. / Пер. с англ, под ред. Кия Е. А. — СПб.: Евразия, 2009. — 336 с. Протяженная граница, давние торговые, экономические, политические и культурные связи способствовали тому, что интерес к Китаю со стороны России всегда был высоким. Предлагаемая вниманию читателя книга в доступной и популярной форме рассказывает об основных династиях Китая времен империй. Не углубляясь в детали и тонкости автор повествует о возникновении китайской цивилизации, об основных исторических событиях, приводивших к взлету и падению китайских империй, об участвовавших в этих событиях людях - политических деятелях или простых жителях Поднебесной, о некоторых выдающихся произведениях искусства и литературы. Первая публикация в Великобритании — Jonathan Саре; первая публикация издания в Великобритании этого дополненного издания—Robinson, an imprint of Constable & Robinson Ltd.
Книга посвящена более чем столетней (1750–1870-е) истории региона в центре Индии в период радикальных перемен – от первых контактов европейцев с Нагпурским княжеством до включения его в состав Британской империи. Процесс политико-экономического укрепления пришельцев и внедрения чужеземной культуры рассматривается через категорию материальности. В фокусе исследования хлопок – один из главных сельскохозяйственных продуктов этого района и одновременно важный колониальный товар эпохи промышленной революции.
Спартанцы были уникальным в истории военизированным обществом граждан-воинов и прославились своим чувством долга, готовностью к самопожертвованию и исключительной стойкостью в бою. Их отвага и немногословность сделали их героями бессмертных преданий. В книге, написанной одним из ведущих специалистов по истории Спарты, британским историком Полом Картледжем, показано становление, расцвет и упадок спартанского общества и то огромное влияние, которое спартанцы оказали не только на Античные времена, но и на наше время.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
В 403 году до н. э. завершился непродолжительный, но кровавый период истории Древних Афин: войско изгнанников-демократов положило конец правлению «тридцати тиранов». Победители могли насладиться местью, но вместо этого афинские граждане – вероятно, впервые в истории – пришли к решению об амнистии. Враждующие стороны поклялись «не припоминать злосчастья прошлого» – забыть о гражданской войне (stásis) и связанных с ней бесчинствах. Но можно ли окончательно стереть stásis из памяти и перевернуть страницу? Что если сознательный акт политического забвения запускает процесс, аналогичный фрейдовскому вытеснению? Николь Лоро скрупулезно изучает следы этого процесса, привлекая широкий арсенал античных источников и современный аналитический инструментарий.