Монголия - [16]

На площади среди прочих ингредиентов (а это кусты, южные деревья, цветы с знойными запахами) из красот есть и гигантские цветные панно-фотографии сразу семисот брачующихся пар. Сочетать браком сразу семьсот пар это была эксцентричная идея богатого армянского олигарха Левона Айрапетяна.

Эксцентричный богач, помимо коллективной свадьбы, обустроил свою родную деревню Ванк, преобразив её окрестности в такой карабахский Диснейленд. Два парусника – служащие сценическими площадками для театральных и песенных праздников. Отель, пребывание в котором, первые двое суток вы не оплачиваете. Озеро с рыбой, где вам выдают удочку и потом приготовят пойманную рыбу.

Автомобили, чудаковато вознесённые памятниками на высоту на сваи, – это всё эксцентричные капризы миллиардера.

А то, что не каприз, но полезное народу дело – так это факт, что Айрапетян оплатил реставрацию древнего монастыря Гандзасар, монастырь XIII-го века, закончен постройкой в 1240 году.

В современном здании, сопутствующем монастырю, содержится коллекция старинных армянских рукописей. Цвета там за почти тысячу лет не поблекшие нисколько. Вопиюще синий, или ярко-красный, произведённый из кошенили, бьёт в глаза со страниц.

Но этот вот замечательный человек, он закончил кстати философский факультет МГУ, представьте себе, сидит сейчас в нашей российской тюрьме, дожидается суда по обвинению в растрате и легализации добытых преступным путём доходов по делу о «Башнефти».

Считаю своим долгом заступиться за такого дядьку. Не в смысле того что хочу поскрипеть «мол, не виноват он», я не знаю виноват, не виноват он, но такие люди не должны бесполезно сидеть. Такой блаженный чудак пропадает без толку. Пустите его на волю, пусть вытворяет то, что он вытворял, реставрирует монастыри и строит Диснейленды на своей родине. Пусть несёт людям добро.

Он кстати пообещал, тогда после той свадьбы семисот пар, первой же паре из семисот, вступивших в брак на площади Республики которая родит ребёнка – квартиру, и он дал эту квартиру.

Такой может даже море вырыть. А море – это единственное чего нет в Арцахе.

Если там появится море, то туда будут толпами ездить туристы, в эту страну древней демократии, походящую на древние Афины. Где министров можно встретить на площади.

Тяжёлое известие. В октябре, когда я делал корректуру вёрстки «Монголии», Левон Айрапетян скончался в российской тюремной больнице.

О церквях

В Республике Нагорный Карабах, она же Арцах по-старому, я попадал в старые церкви очень много раз. У меня нет желания здесь перечислять все эти церкви, демонстрируя эрудицию. Память у меня стала никудышная, дерьмовая, а хвалиться выписками из Википедии тут не стану.

Я тут прежде всего подчеркну температуры. Прохладно или даже холодно. Это поскольку камень так делает. А ещё подчеркну запах. Такой запах глубин земли, – опять же запах камня, сырой такой запах прохладной вечности. Ну не могил, но запах фамильных склепов. То есть обиходный запах долгого времени. Столетий, а то и тысячелетий.

Думаю многие капли крови также впитались в эти карабахские храмы, где совершались и всевозможные злодеяния. В храме Дадиванк, фактически вырубленном в склоне горы (к храму ведёт нелёгкая дорога на которой, видимо, было более или менее удобно останавливать неприятеля, а в кельи монахов в скалах можно было подняться только по верёвочным лестницам) – к нам вдруг пришёл очень высокий красивый и сильный священник в чёрном одеянии до земли.

Когда я, указав на фрагменты древней фрески, произнес: «Побивание камнями Святого Стефана!», священник подтвердил мои знания с уважением и мы вместе предположили кто из окружавших Святого Стефана фигур Апостол Павел. Всегда хорошо найти в окружающих знающего брата.

Колонны у входа в скальный храм были столь широки, что не хватило бы и троих человек чтоб их охватить. Священник-армянин был красив и благороден как древний римлянин. Карабахские камни имели серьёзный запах вечности.

Снаружи стояла тяжелейшая горная жара. Я подумал, что я бы тут жил и умер с удовольствием.

Я – человек назначавший любовные свидания в церкви Сент-Жермен де Прэ, на бульваре Сент-Жермен в Париже, человек, ездивший в «Волге» прогуливаться в Свято-Андрониковский монастырь в Москве (рядом – здание Лефортовского суда, – место моих мук в 2001–2002-ом меня возили в этот суд не раз), человек, спускавшийся у Адриатики с сербскими военными в катакомбную церковь, где несколько раз проповедовал Святой Пётр, высаживаясь с корабля из Италии. Такой человек я наиболее был затронут вот той старой церковной норой, где на уцелевшей фреске Святой Стефан побивается камнями. И где Алый апостол Павел вытаращил на Стефана глаза.

Армяне говорят, что турки (азербайджанцы, они же – татары) использовали этот монастырь и церкви как хлевы для овец.

Киргизы с казахами

На крыше дома напротив сидят большие киргизы в тюремного стиля куртках и бессмысленно смотрят вдаль. Ждут чего-то, скорее стройматериалов – кровельного железа и балок-рёбер. Сырой июль. Особей этак с восемь. На самом деле восточный момент. Медитация.

Они не как европейцы, не сидят вместе. Но кто – за трубой, кто – у края. Не разговаривают между собой.