Монгол - [184]

Однако среди народностей, населявших Гоби, традиции и привычки умирали с трудом, Темуджин как умный человек это прекрасно понимал. Ему очень хотелось называться императором, но если он сам провозгласит себя императором, то нарушит старое правило, при котором ханы выбирали между собой лидера. Зная это, он не решился нарушить эту традицию. Ханы должны были думать, что инициатива исходит от них самих.

Это собрание ханов было самым великолепным и важным событием в истории Азии. Они явились из пустыни и спустились с гор. Они гордились собой, но отлично понимали, зачем их созвали. Они прибыли, как приезжают свободные люди в сопровождении рабов и воинов. Разодетые в роскошные шелка и прекрасные блестящие доспехи ханы сидели в юртах, увешанных золотой и серебряной парчой, заполненных сокровищами, а перед ними танцевали красивые девушки. Гости собирались у костров, они теперь перестали быть бедными багатурами — Темуджин сделал из них гордых правителей, окруженных многочисленными придворными.

Вечером состоялся великолепный пир. Награбленные сокровища и предметы роскоши из тысяч покоренных городов делали сцену действия еще пышнее. Драгоценные камни сверкали в свете костров. Женщины и бродячие певцы пели, а красотки-танцовщицы радовали взгляд своими танцами. Темуджин находился в центре пиршества. Он сидел на белой конской шкуре, на нем был простой белый шерстяной халат, подпоясанный серебряным поясом, а его пышные волосы отражали блики костра.

Ханам было известно, по какому случаю их собрали, и они понимали, что от них требуется, но они делали вид, что это — тайна. Им хотелось верить, что именно в их честь Темуджин устроил пир, чтобы отпраздновать их совместные победы. Ханы много пили, хохотали и выкрикивали что-то веселое, если до тех пор, пока не были готовы лопнуть от обжорства. А потом они слушали певцов и любовались танцовщицами, и их темные лица блестели от удовольствия и жира. Слуги разожгли высокие костры и без конца подносили блюда с угощением и вино в серебряных кубках и чашах.

В полночь вдруг наступила тишина. Гости застыли, как бронзовые статуи, разряженные в шелка и золото, их свирепые лица посуровели, и все ханы внимательно уставились на Темуджина.

Темуджин медленно обвел собравшихся взглядом, казалось, он видел все их тайные помыслы, а потом поднялся. Широкоплечий, высокий мужчина, зеленые глаза которого отливали золотом в свете костров, заговорил спокойно и весомо:

— Настало время выбрать повелителя, который станет управлять всеми нами. Наша власть велика, а наши победы поражают человечество. Мы должны выбрать повелителя, чтобы он обладал высшей властью и мог разрабатывать новые законы. Нам предстоит сделать еще очень много, мы должны и дальше нести наши победы. Перед нами лежит целый мир — от восхода до заката, а чтобы его покорить, нужен один вождь, великий человек, которому станут подчиняться все ханы. Мы — сильное государство. А государству необходим повелитель.

Ханы его выслушали в полной тишине. Когда Темуджин закончил и стоял, ожидая их решения, они сделали вид, что раздумывают над его предложением, переглядывались, как бы ожидая, что кто-то им подскажет имя или даже несколько имен. Но это имя было им давно известно. Ханы продолжали тешить свою гордость и делали вид, что у них есть выбор.

Наконец поднялся один из ханов и преклонил колена перед Темуджином, коснувшись головой его сапог.

— Мой выбор таков — повелителем станет Темуджин!

Ханы что-то громко восклицали, переговаривались, бурно выражая свою радость. Темуджин наблюдал за ними и мрачно усмехался, он ненавидел и презирал их за притворство, но понимал, что не стоит нарушать древние обычаи кочевников.

Один за другим ханы преклоняли перед ним колена и провозглашали Темуджина повелителем. Люди рыдали и увлажняли слезами его грубую обычную одежду. Потом они сложили мечи у его ног и стали славить Темуджина. Их крики напоминали рев диких зверей.

Всем своим видом Темуджин показывал, что его изумил их выбор, и он наклонил голову. Его глаза наполнились слезами, а грудь бурно вздымалась. Он переводил взгляд с одного хана на другого и делал вид, что у него просто нет слов. Ханы были очень довольны этим спектаклем, потому что обожали всяческие представления, церемонии и почитание традиций. Их любовь и обожание изливались на Темуджина, подобно хорошему вину из золотых кубков.

Кокчу ожидал окончания церемонии в своей юрте. Старый Главный Шаман прекрасно выучил свою роль. Он вышел в круг, образованный кострами. Его сопровождали молодые шаманы. В руках Кокчу держал золотой обруч, украденный во время грабежа одного из богатых городов. Увидев обруч, Темуджин сделал вид, что страшно удивился и его переполняет радость. Ханы подхватили его под руки и заставили встать на колени.

Темуджин стоял на коленях перед Кокчу. Тот был разукрашен как самая яркая радуга. Его толстые старые пальцы покрывала чешуя из роскошных перстней. Кокчу торжественно поднял обруч и сделал вид, что советуется с духами Вечного Синего Неба. Его губы что-то шептали, а глаза сверкали. Шаман весь дрожал, и слезы текли по его лицу. Темуджин стоял перед ним на коленях с опущенной головой. Шумные ханы замолчали…