Монгол - [119]
Все вокруг было спокойным и тихим, но ему вдруг показалось, что кто-то тщательно обыскал их комнаты и что кто-то специально выманил Шепе Нойона и Касара, чтобы было легче обыскивать комнаты. Его острый животный нюх обнаружил чужой вражеский запах. Темуджин мрачно усмехнулся, догадавшись, что искали его враги, приложил руку к груди, проверив, на месте ли черный локон и кусок ожерелья жены Талифа. Пока у него хранятся эти талисманы, эта женщина не посмеет его предать.
Кюрелен рассказывал, что китайцы считали, что от женщин исходит самая большая опасность в мире, что они — вечная угроза миру мужчин и империй. Говорили также, тот, кто долго любуется женским лицом, теряет свою мужественность и становится слабым рабом, одетым в шелка, «подружкой» женщины. Темуджин чувствовал ненависть степняка-кочевника к тем, кто живет в городах. Он их презирал. Мужчины в шелковых одеждах, увешанные драгоценностями, не были настоящими мужчинами, а были изуродованными женщинами, наряженными в мужские одежды. Монголы презирали женщин, но их похоть была выше и сильнее похоти мужчин из других племен и народов. Женщины были нужны для того, чтобы рожать мужчин и служить своим хозяевам. Кроме того, они умели ткать ковры и изготавливать войлок.
Он вспомнил, что говорил его отец: «Мужчина должен желать женщину, но никогда не должен ее любить. Мужчина любит коня, меч, лук, своих сынов и друзей. И эта любовь дает мужчине силы. Но если он полюбит женщину — он пропал! Его сила вытечет из него, подобно воде, и его закуют в цепи красивых волос, и у него не будет силы, чтобы их порвать…»
Так Темуджин пытался убедить самого себя в том, что он поступает неправильно. Презирая себя, он расхаживал по комнате, и его зеленые, как у кота, глаза сверкали.
«Я околдован», — думал Темуджин и знал, что нет напитка, могущего утолить его жажду и утешить сладкую и жгучую боль сердца. Он наконец опустился на ложе и в этот момент понял, что должен забрать Азару с собой.
Как только Темуджин пришел к окончательному решению, он почувствовал, как к нему возвращаются силы, и это его позабавило. Все советчики ошибались: тот, кто любит женщину, становится вдвое сильнее и не ощущает страха.
Он отвезет Азару к себе в орду, и она родит ему сыновей. Темуджин верил в свою судьбу. Духи его любят и подскажут правильную дорогу. Может быть, его семя уже растет в теле Азары. Судьба дала ему сказочную девушку и не смеет его предать или посмеяться над ним!
Занавес раздвинулся, и появился Талиф в тунике из золотистого шелка, в красных шелковых шароварах и в серебряных туфлях. Его тюрбан украшали пушистые перья. Он мило улыбался Темуджину. Тот сначала нахмурился, но вдруг обнаружил знакомое выражение Азары в улыбке Талифа и решил вести себя достойно.
— Приветствуя тебя, — сказал Талиф. — Я хочу предложить тебе проехаться со мной по городу. Я обожаю город в это время.
Темуджин неожиданно обрадовался визиту брата Азары, но чувствовал презрение к Талифу, потому что его любимая жена была предательницей. Кюрелен говорил, что лучшее выражение доброты всегда смешано с тайным чувством превосходства. Вероятно этим объяснялось то, что он хотел сейчас проявить к Талифу дружеские чувства.
Он вышел с Талифом во двор, где их ожидали два громадных белых верблюда, окруженных слугами в синей с алым одежде. На западе небо быстро окрашивалось в багрянец. Воздух был теплым и пах жасмином и розами. Темуджин решил, что запахи вокруг были запахами города, смешанными с вонью разложения и налетом сладостного распада.
Мужчины важно следовали по узким улицам. От поздних жарких лучей солнца их защищали небольшие красные зонты с золотыми кистями. Погонщики верблюдов с длинными палками в руках оглашали улицы пронзительными и хриплыми криками, расчищая путь.
Темуджин с интересом глазел на низкие белые домики с плоскими крышами. Белые стены огораживали сады, и не было никакой возможности за ними ничего разглядеть внутри, кроме лохматых верхушек пальм. Солнце отражалось оранжевыми бликами на белых стенах. Они оказались на улицах, где жили обеспеченные люди. Дома в этом районе были построены по персидской моде. Черные с коричневым, огромные с искусной резьбой колонны стояли перед медными дверями. Стены вокруг домов были невысокими, чтобы прохожие могли заглянуть в роскошные зеленые сады и полюбоваться синими бассейнами и прудами, но выходящие на улицу окна были забраны частыми деревянными решетками. Темнолицые охранники в шароварах и с тюрбанами на головах стояли у ворот с обнаженными мечами. Воздух был напоен сильными цветочными запахами, веера пальм раскачивались от западного ветра.
У западных городских ворот располагался огромный базар, открытый ветрам и палящему солнцу. Острый нюх Темуджина издалека различил мощные запахи. Еще до того, как он услышал отдаленный шум или увидел массу спешащих куда-то людей. Вонь базара перекрывала и сладкие запахи садов, мимо которых они проезжали, и свежий запах фонтанов, и сладкий запах травы. Его волновал этот запах. Он был сильным, острым и живым, как сама жизнь.
