Монетка на счастье - [70]

Клиона, бесшумно ступая в легких туфлях без каблуков, подошла незамеченной. И вдруг, словно почувствовав ее присутствие, лорд Рейвен обернулся. Ее волосы золотились от солнца будто нимб над нежным лицом, глаза потемнели от волнения, губы дрожали, и она еле слышно произнесла:

— Могу я поговорить с вами, милорд?

— Ну конечно, — он встал и поклонился. — Простите, я не слышал, как вы подошли. Вы уложили вещи?

— Да, благодарю вас.

Клиона говорила с трудом. Лорд Рейвен поправил для нее подушки, и она опустилась на скамью. Она сидела, сложив руки на коленях, тонкий, нежный профиль четким силуэтом вырисовывался на темно-зеленом фоне живой изгороди. Наступило молчание, — лорд Рейвен сел рядом, отложил книгу и стал наблюдать за собеседницей.

— Вы хотели поговорить со мной, — напомнил он через некоторое время.

— Д-да… — ответила Клиона дрожащим голосом.

— Я жду.

— Мне трудно… говорить… о том, что я должна вам сказать.

— Трудно? — переспросил он. — Но ведь мы друзья — или, быть может, враги, и потому должны говорить друг другу правду.

Что-то в его голосе подозрительно напоминало обычную манеру подсмеиваться над ней. Ей стало нестерпимо стыдно за вчерашнюю сцену у принца в кабинете, когда лорд Рейвен вызволил ее из опасности, — она готова была провалиться сквозь землю.

Что он мог подумать, спрашивала она себя в сотый раз, когда, взломав дверь, увидел ее в объятиях принца? Вдруг он решил, что она по своей воле очутилась в этом кабинете? Вдруг у него появилась мысль, будто она завлекала принца, и тот решил, что ее позволительно оскорблять подобным образом?

Клиону била дрожь, но она взяла себя в руки, напомнив себе, что дело касается не ее, а лорда Рейвена. Если он испытывает к Берил такую же любовь, какая сразила и потрясла ее, Клиону, то его остается лишь пожалеть. Значит, и ему ведомы сердечные муки, душевные раны, приносящие много больше страданий, чем телесные.

Порывисто она обернулась к нему, и он устремил на нее проницательный взгляд, которого она всегда боялась, — под этим взглядом она не могла вымолвить ни слова.

— Я жду, — повторил лорд Рейвен, и голос у него теперь звучал несколько мягче.

— Боюсь, милорд, то, что я должна сообщить… огорчит вас, — начала Клиона.

Он поднял брови.

— В самом деле?

— И поэтому… мне так трудно… начать, найти… нужные слова.

— В некоторых случаях мне не приходится жаловаться на недостаток мужества, — сказал он с загадочной улыбкой.

— Я знаю, — ответила Клиона. — Я считаю вас очень мужественным человеком, и, пожалуй, сперва я должна поблагодарить вас за вчерашнее.

Вздохнув, она подумала, что разговор снова возвращается к ней. И от этого почему-то невозможно уйти.

— Не стоит благодарности, — ответил лорд Рейвен. — Я испытываю огромное облегчение, ведь удалось избежать весьма неприятного поворота событий — принц мог вызвать меня на дуэль, а это привело бы к нежелательному скандалу.

— Вы… Вы очень умно поступили… по отношению к его высочеству, — проговорила Клиона. Она смолкла. Ей никак не удавалось выполнить данного подругой поручения.

— Забудем случившееся, — предложил лорд Рейвен. — Нет резона придавать этому инциденту слишком большое значение, обсуждать его и вообще вспоминать.

— Я бы желала забыть все и не вспоминать никогда… встречи с принцем! — горячо воскликнула Клиона.

— Тогда забудьте, — сказал лорд Рейвен с некоторой резкостью в тоне.

Они снова замолчали.

— Я должна говорить с вами совсем о другом, — с трудом промолвила Клиона.

— О чем-то, касающемся меня? — спросил лорд Рейвен. — Что же это может быть?

— Боюсь, вас это… расстроит… причинит боль, — сказала Клиона.

— Разве это имеет значение? — задал он вопрос. — Вы должны, наоборот, радоваться. Вы ведь нередко желали мне зла.

Клиона вздрогнула — в голосе звучало явное недружелюбие. Она всплеснула руками, словно в свою защиту, но тут же снова сложила их на коленях.

— Я иногда… сердилась на вашу светлость, — сказала она. — Но сейчас… я про другое. И я не хочу… чтобы вы страдали от горестных переживаний.

— Благородно с вашей стороны.

Клиона в отчаянии протянула к нему руки.

— Пожалуйста… я должна вам сказать, — умоляюще проговорила она.

— Прошу извинения, что перебиваю ваш монолог. Нельзя ли перейти к сути?

— Это… это касается… Берил.

— Берил просила вас что-то мне передать?

— Да… просила.

— И отчего же моя нареченная не окажет мне чести, доверившись лично мне?

Клиона глубоко вздохнула.

— Оттого, что она убежала. — Она не посмела взглянуть на лорда Рейвена и поспешно, чувствуя себя, наконец, в силах высказаться, продолжала: — Ах, только не гневайтесь на нее, умоляю вас. Приехал лорд Маунтавон и сообщил, он теперь свободен, жена его умерла… Они с Берил отправились в Милан… и там обвенчаются. Вам это может показаться дурным, безнравственным, милорд, но вы, наверное, знаете — Берил всегда любила его. Никто не был ей так дорог. Обманув вас, она поступила дурно, но… Любовь не… поддается велению рассудка. — Клиона произнесла эти слова, подавив рыдание.

— Кто вам сказал, что любовь не поддается велению рассудка? — полюбопытствовал лорд Рейвен.

— Я знаю, я уверена в этом, — отвечала Клиона. — И потому умоляю вас простить Берил. Если вы ее любите, вы поймете ее чувство.